— Так, надо отдохнуть, перевязать раны и все обсудить, — сказал Рамир, оглядываясь. В прямоугольной комнате стояли несколько стульев, железные и деревянные столы, в стену были утоплены полки стеллажа — пустые. Рамир подвинул стул и сел. Покрасневший Ожог, смахнув со лба пот, сделал еще шаг назад.

— Теперь тайн нет, — сказал он. — Мы из «Долга» и пришли уничтожить контролеров. Это все, что нас интересует здесь.

— Это правда, Настя? — донеслось из динамика. Присев на краешек стола, девушка вяло пожала плечами. Она чувствовала себя выжатой, как лимон, и дело заключалось не только в усталости — в подземельях ей было совсем плохо. Спохватившись, что Борг может и не увидеть ее жеста, Настька сказала:

— Наверное, да. Они так говорят.

— Ты им веришь?

Настька заправила выбившиеся пряди за уши. Цыган исподтишка наблюдал за нею, стараясь не выпускать из поля зрения пулеметчиков. Жарик распаковывал на дальнем столе аптечку, а Кабан сверлил Рамира напряженным ненавидящим взглядом.

— Да, я им верю, Борг, — сказала девушка. — Контролеры плохие. Я думаю, что надо попробовать уничтожить их всех, как он предлагает. Только не знаю, как это сделать.

— Я знаю, — сказал Борг. — А этот? Который забрался через лифтовую шахту?

Рамир поднял голову.

— Слушай, приятель, если ты знаешь, как можно уничтожить контролеров, может быть, сумеешь снять с меня их проклятье? Я Рамир, Цыганом кличут, сам по себе сталкер. Залез сюда, собственно, за этим. Ну и за ней тоже, — он кивнул на девушку. У Настьки от смущения порозовели уши. — Я давно за ней слежу, — добавил он, усмехнувшись.

— Что за проклятье? — тут же насторожившись, спросил Ожог, обходя стол, чтобы тот оказался между ним и Рамиром.

Цыган широко улыбнулся ему.

— А то самое, которое заставляет тебя пятиться, приятель.

— Я не!.. — вскинулся капитан и осекся. — Ты мне просто неприятен, — процедил он. — Ты скользкий. И будто пахнешь чем-то… хотя никакого запаха нет.

Настька с удивлением слушала его, а Цыган криво ухмылялся.

— Ничем не пахну, и я не скользкий. Это все… на пси-уровне. Ты привык к своей роже и кличке, а я — к своему проклятию.

— Нет никаких проклятий, — сказал Ожог, но без особой уверенности.

Рамир предложил:

— А ты подойди ближе. Постой возле меня. Можешь пушку свою опять достать, чтобы спокойней себя чувствовать. У меня оружия нет. Подойди, если, конечно, не боишься.

Девушка прошла по комнате, оглядываясь.