* * *

Стрельба не прекращалась ни на мгновение. Вольфганг понял, почему защитники замка столько времени бездействовали, позволяя нападающим безболезненно выходить на исходные позиции. План оказался прост и страшен: осаждающие расслабились, уверовали в то, что там, наверху, их не ждет толпа вооруженных до зубов врагов. Когда минуту за минутой ты ждешь смерти, а она все не является, само твое тело придет к выводу, что бояться нечего. Движения станут чуть менее напряженными, поступки — чуть рискованнее, а шаги — чуть шире. Потому что тишина успокаивает. То есть головой ты по-прежнему будешь осознавать, что в любой момент можешь поймать стрелу или пулю, но зверь в тебе этого не чувствует, а значит, бросится в атаку, не ожидая отпора. И в первые же секунды боя такой подход сполна оправдал себя: потери среди штурмующих оказались просто чудовищные.

Беспрерывно трещали турели — стволы, высунувшиеся из бойниц машикулей, уже раскалились добела, но не прекращали изрыгать пули. Их очереди сразу скосили почти весь обслуживающий персонал катапульт, пушек и раздвижных мостов, посеяли панику среди гномов и резко затормозили продвижение наступления. Осадные машины замерли бесполезными нагромождениями из дерева и железа, немногие уцелевшие саперы, возводившие их, разбежались, в ужасе ища укрытия от огненного шквала, обрушившегося на них столь внезапно.

Эльфийские отряды, уже выдвинувшиеся к раздвижным мостам, поспешили ретироваться, но даже их быстроты оказалось недостаточно, чтобы избежать смертей. Несколько десятков тел остались в зеленой траве. Вольфгангу, которому никогда прежде не доводилось участвовать в столь масштабных сражениях, казалось, что трупов очень много. Слишком много — и каждый из них был ужасен, и за каждый он чувствовал себя ответственным. Больше всего хотелось замолчать и застыть, дать страху перед происходящим парализовать себя, не видеть, не слышать, не понимать того, что творилось. Пули колошматили землю, взрывали дерн, кромсали деревянные части катапульт, высекали искры из металлических. Многие из них пробивали мантелеты, словно те были сделаны из соломы. Стрелкам в турелях активно помогали лучники и аркебузиры — теперь они не скрывались, деловито, неспешно прицеливались и били по мечущимся внизу гномам и оркам.

— Сейчас начнут перегреваться, — пробормотал Барди. — Вот-вот уже…

— Что?

— Стволы, — пояснил гном, не отрывая взгляда от бойни. — Должны перегреться.

— Все одновременно?

— Ну у большинства. Они же сразу палить начали.

— Когда?

— С минуты на минуту. Слушай канонаду, сразу заметишь ослабление стрельбы.