– Встать, б…!!! («б…» – это, видимо, «боярин», «богатырь» или «батенька», выбирайте, что больше нравится). – Хорош причитать, у нас тут война идёт!!!

От мощной оплеухи Богдан покатился по полу, крепко ударился головой об стену и выпал из транса.

Обведя тоннель затуманенным взором, Богдан остановился поочерёдно на каждом отдельно взятом очаге истерики, отметил кровавое пятно на стене, посторонний труп посреди прохода, автомат в руках Семёна и замороженным голосом уточнил:

– Мы с кем-то сражаемся?

– Уже сразились!

Семён в двух словах объяснил, что произошло. Зря старался, Богдан, похоже, ничего не понял.

Однако неправильность своего состояния и странное поведение группы он оценил верно и сказал Семёну, чтобы тот достал из аптечки нашатырь, дал всем как следует нюхнуть и влепил каждому по паре хороших затрещин.

Семён немедля исполнил предписание.

Помогло. Так же, как и в случае с Богданом, публика нехотя выломилась из транса и стала потихоньку возвращаться в адекватное состояние.

Реанимированные соратники вели себя по-разному.

Девчата молча встали и принялись отряхиваться, глядя прямо перед собой стеклянными глазами.

Иван привалился спиной к стене, помотал головой и тихо спросил:

– Не понял… Я спал, что ли? Чья сейчас смена?

Спутникам Семёна понадобилось не менее десяти минут, чтобы окончательно прийти в себя.

Момент ультразвуковой атаки никто из них не помнил. Поделились впечатлениями, и выяснилось, что у всех складывалась примерно такая картина: стояли на развилке, решали, куда идти, затем как будто бы нырнули в «омут», бездонный, чёрный, без малейших проблесков.

А когда «всплыли» – тут уже невесть откуда взявшийся труп и нора, которой раньше не было.

Сбивчивый рассказ Семёна о происшествии мало что исправил: последовательность была понятна, но воспринималась как некая абстракция без привязки к обстановке. Публике с трудом верилось, что это произошло с ними, здесь и сейчас.

Получился коллективный провал в памяти. Вот эти минуты истерики, от беззвучного вопля рукокрылого реликта до реанимации, как будто кто-то безжалостно выстриг из жизни без права на восстановление.

– Это просто какая-то мистика, – растерянно заметил Богдан. – Никакого рационального объяснения этому я не вижу…

При осмотре трупа выяснилось, что это юная женщина, 15–18 лет, худенькая, но жилистая, с прекрасно развитой мускулатурой и, по-видимому, достаточно сильная. Одним словом, боец.