– А где у вас душ? – спросил инспектора сержант.

– Что?

– Душ. Помыться.

– Вы же только что прошли полную очистку, – с недоумением произнёс Гинапан. – Но если нужно – пройдите ещё раз.

– Нет, мне бы водичкой.

Листья на лице инспектора зашевелились, словно в шлеме скафандра включился вентилятор. Антон знал, что подобные признаки обозначают крайнюю степень раздражения.

– Водичкой? Да вы в своём уме? – закричал Гинапан. – Мыться пищевыми продуктами?

Инспектор хотел ещё что-то добавить, но Антон остановил его:

– Всё-всё. Я понял. Простите меня, пожалуйста. Такое больше не повторится.

Гинапан смерил сержанта презрительным взглядом и вышел из каюты. Расстроенный Антон уселся в кресло.

Старшина пробурчал что-то о прогулке по кораблю и вышел вслед за инспектором. Прокофьев тяжело вздохнул и принялся раскладывать свои вещи в отведённом для них шкафчике.

Приблизительно через полчаса вернулся Семёныч. Прокофьев повернулся к нему, чтобы спросить насчёт расписания дежурств, но не смог проговорить ни слова.

Семёныч стоял посреди каюты в одних штанах и вытирал полотенцем мокрую голову.

Антон оторопело глядел на него.

– Товарищ старшина, а вы где были?

– Душ принимал. Там на верхнем ярусе оранжерея есть, такой себе небольшой лесочек. Справа на стене есть кнопочка, включающая поливочную систему. Рекомендую. Правда, мыло и шампунь там не предусмотрены.

Пока Антон переваривал услышанное, старшина бросил мокрое полотенце на спинку стула и, развалившись на кровати, уснул.

Всё как обычно. Никаких графиков дежурств. Смена Антона начинается с этого момента и закончится лишь тогда, когда они прибудут к пункту назначения.

С момента входа через Врата в гиперпространство прошло два дня.