– Колодин? Да его папенька-генерал ещё куда-то пристроит. Он ко мне своего бестолкового сынка на перевоспитание отправил. Да заколебался я с ним уже вусмерть.

Рыков отпил из бокала какого-то разноцветного коктейля и испытующе поглядел на Антона.

– Так ты согласен?

– Да… Я… – попытался озвучить свои эмоции словами Антон. – Это же… Товарищ полковник!

– Только обниматься не лезь, – ухмыльнулся Рыков.

– Не буду!

Рыков покрутил бокалом.

– Только не надейся на лёгкую работу. Не думай, что раз мы сейчас сидим и выпиваем, то это что-то значит. Сам понимаешь: официально ни тебя, ни меня здесь не было.

– Конечно, понимаю!

– Вот и хорошо. – Рыков задумчиво поглядел в небо и добавил: – Ты, кстати, первый, кому Семёныч написал положительный отзыв.

– Положительный? – удивлённо спросил Антон и поглядел в сторону старшины.

Накатил трёхмесячный ком воспоминаний о стажировке. Обо всех издевательствах, которые пережил Антон, о множестве нарядов по уборке станции, о бессменных дежурствах, постоянных обвинениях в тупости и криворукости…

Прокофьев взвесил все «за» и «против», хлопнул рюмку коньяку, решил, что он сошёл с ума, ещё раз обдумал, убедился в своей умственной ущербности и выпалил скороговоркой:

– Товарищ полковник, разрешите мне продолжить службу на посту со старшиной Беляевым!

Рыков даже поперхнулся.

– Сержант, ты себя головой вниз не ронял? Я сделаю вид, что ты сейчас пьян и я этого не слышал.

– Товарищ полковник, разрешите мне продолжить службу на посту со старшиной Беляевым! – повторил Антон.

– Зачем тебе это? – недовольно спросил полковник.

– Мне просто жалко будущих напарников Семёныча, – соврал Антон.