– Госпожа Фугас, что означает этот цирк?!

– Вы подозреваетесь в антивершинской деятельности, господин Проспер! Это очень тяжкая деятельность, за нее предусмотрены суровые наказания. Советую не усугублять свою вину и пройти с нами – с готовностью и благодарностью!

– А вы-то тут при чем? – удивилась Антуанетта. – Вы же не полицейский!

В ответ Пародия Фугас продемонстрировала удостоверение.

– Контрразведка!

Лисы ахнули.

– Вы? Контрразведка?

– Уведите задержанных! – приказала патрульным Пародия Фугас.

– Так их! – продолжала разоряться Анна. – Это же надо – задолжать квартплату за пять лет!

С разрешения патрульных лисы взяли свои вещи и вышли на улицу, где их ожидал полицейский фургон с решетками на окнах.

Когда задержанные подъезжали к полицейскому участку, они увидели толпу самок, скандирующих у входа в здание «Сво-бо-ду Му-ра-вей-че-ку!». Некоторые из митингующих размахивали самодельными плакатами: «Альфред, мы с тобой!», «Вершина любит тебя!», «Похить меня ради любви!» и «Прости за то, что не уберегли!». Мимо то и дело проносились Деревянные Звери, на которых никто не обращал внимания.

Дверь распахнулась, и перед самками появился улыбающийся Альфред Муравейчек.

– Я свободен! – воскликнул он, и толпа восторженно взревела. Многие сразу же бросились к Похитителю за автографами.

– Разойдись! – командовали патрульные, с трудом протискивая задержанных через плотный слой митингующих. Поклонницы Муравейчека узнавали Проспера и считали своим долгом сию же секунду высказать ему все, что о нем думают.

– Оставьте его! – воскликнул с крыльца Похититель, окинув сыщика насмешливым взглядом. – Пускай ответит за свои злодеяния перед законом! А я, так и быть, его прощаю!

Этот широкий жест был по достоинству оценен поклонницами.

– Какое великодушие! Какое благородство! Да этот гадкий, мелочный детективишка не стоит и коготка нашего Похитителя! Ура Муравейчеку! Похить меня, Альфред, о похить меня!

– Это безумие… – не веря своим глазам, шептала Антуанетта. – Просто безумие…

Когда они, наконец, пробились в участок, навстречу им из-за стола поднялся сияющий капитан.

– Ай-ай-ай, господин Проспер. А казались таким хорошим.