Послышался стук копыт, подъехала Джута.

– Пора ехать. – Амазонка кивнула в сторону удаляющегося отряда. – Гонец передал, что в городе готовят пышную встречу! Старикан этот чокнутый, что называл себя посланцем, тоже с нами собирался, но я ему доходчиво отсоветовала.

– Ничего не передавал? – хмуро поинтересовалась Кристина Бакт.

– Сказал, что Совет Сферы, возможно, отменит наказание. – Джута пожала мощными плечами. – Хрен его знает, что он имел в виду.

Не слишком торопя коней, они спустились с холма. Призрак близкого расставания, позабытый за кутерьмой событий, снова замаячил перед ними. До развилки доехали молча. Все уже было оговорено. Корон вместе с амазонкой отправлялся в город, чтобы наутро покинуть Смонтогн, Одиночку ждали на уютной ферме Нортов.

У перекрестка Корон и Одиночка придержали коней. Кристина Бакт, чтобы не мешать, отъехала на полсотни шагов и тоже остановилась.

– Может, останешься на пару дней? – В горле пересохло, Одиночка кашлянул. – У меня, наверное, праздник будет. Того… свадьба.

Грустно улыбнувшись, Корон покачал головой:

– Лучше я как-нибудь после заеду. Посмотрю, получился ли из тебя фермер, детишек твоих понянчу… До встречи, Денит.

– До встречи, Корон. Может, когда-нибудь еще мы вместе…

– Обязательно, Денит. Обязательно.

Они обнялись. Стиснув зубы, магиер пустил коня галопом. Он старался не оборачиваться назад, туда, где еще долго виделся застывший силуэт плечистого всадника, пристально глядящего ему вслед. Лишь намного позже Кристина Бакт, боявшаяся потревожить печальные думы спутника, негромко заметила:

– Вы быстро попрощались, магиер. Не сказали друг другу и пары слов.

– Долгое прощание – большие слезы, – ответил магиер, тоскливо глядя в безоблачное выгоревшее небо. – Мы еще встретимся. Обязательно…

Глава 30

Глава 30

Теперь, когда Одиночка принял решение, на душе у него стало легко. Он слишком долго странствовал по свету. Он мерз на полярном материке. Он сражался в Мертвых Землях, обнажая оружие ради золота. Он встретил магиера Корона и прошел с ним через Срединные королевства. Но теперь пора остановиться. Он устал. Сталь пресытилась кровью, сердце ожесточилось.

Дорога повернула, среди вишневых садов показался белый дом Нортов. Одиночка пришпорил коня. Думая об Элейне, о своей Лейне, он не сразу заметил, как тихо на ферме, как странно приоткрыта входная дверь, как мертв и страшен ее зияющий проем.

Не помня себя, Одиночка торопливо шагнул на крыльцо, и в душе его зародилась смутная тревога. Что-то случилось. Одиночка не обнажил оружие. Он боялся поверить.