– Больше не буду…

– Какой пример вы подаете девочкам! Голые плечи!

Инга Сми закрыла морду лапами и всхлипнула. Но Жозефина Витраж и не думала ее жалеть.

– Посмотрите на меня! Мои плечи прикрыты! А почему? Потому что я высоконравственная верониканка! Брать пример!

– Успокойтесь, дорогая, – миролюбиво сказал ей Еремия. – Наша любезная ведущая уже раскаивается.

– Я раскаиваюсь! – подтвердила Инга Сми. – Послушайте другие мои записи! Увидите, я не такая уж и пропащая!

– Конечно, послушаем, – заверила Жозефина Витраж. – Мы всех послушаем. Уже собраны записи половины градбуржцев. Теперь безнравственность в большой опасности. Всех выведем на чистую воду.

– Да поможет нам Вероника, – смиренно добавил Еремия.

– Начинаются новые времена! – восторженно и грозно воскликнула рысь. – Времена святейшей цензуры! Да здравствует моя мораль! То есть я хотела сказать просто мораль.

Вероника сидела притихшая, лицо ее стало белее мела.

– Что я наделала… – прошептала она. – Это все из-за меня…

Сумасшедший Самоучка хмыкнул и ничего не сказал. Он вскипятил воду и заварил чай себе и девочке. А в передаче тем временем опять сменились гости. Ушли Еремия с Жозефиной Витраж и вернулся Его Святейшество.

– Радостное известие! – сияя, объявил он. – Явился истинный Сверхобезьян!

– Опять? – поморщилась Инга Сми. – Вы уже одного сегодня приводили. Думаю, моя бабушка была в восторге, она в молодости ходила на все его спектакли.

Его Святейшество замахал лапами.

– То был ложный Сверхобезьян! Вроде Вероники! А теперь – внимание! – подлинный!

Он кинул взгляд через плечо и крикнул кому-то за пределами кадра:

– Ну! Входи же! Эй, скажите кто-нибудь Сверхобезьяну, чтобы входил! – Он повернулся к ведущей. – Сейчас, сейчас…

В кадре появился субъект в белой рясе. На этот раз субъект оказался бритым наголо павианом. Он даже не успел ничего сказать, как Инга Сми сообщила:

– И его я знаю. Он тоже актер. Его зовут Мигель Де Горилла. Любимец моей мамы.