Закончилась лесная битва неожиданно. Вчера рано утром с берега Лабы, из дальних дозоров и из осажденного Биткова гонцы прискакали, сообщили, что вся рать Оттона Рыжего ночью отступила и вниз по реке ушла. Конные рыцари и кнехты по берегу идут, а обозы кораблями сплавляются.

Новость удивительная. Никто не понимал: в чем дело? Рыжий отступил или нет? Некоторые радовались победе. Другие хмуро пожимали плечами и чесали бритые затылки. Третьи заявляли, что саксонского короля так просто не возьмешь, не робкого он десятка. Наверняка какую хитрость задумал: или в обход через Гамбург прямиком на Ратценград или Люблин пойдет, или покажет, будто отступает, выждет и назад вернется. В спину ударит, когда дружины русов к Ратценграду откатятся.

Сам Рагнар больше склонялся к последней точке зрения. Рать у Оттона большая, идет медленно, ее обозы и пешие полки задерживают. Впрочем, как и войско Белуна. С такой скоростью день до Гамбурга, два дня до границы, еще два дня до Ратценграда, а запасы у саксов не безграничны. Люди есть что-то должны. Доглядчики сообщают, будто у саксов провизия кончается, все, что с собой взяли, успели подъесть. А в гамбургской земле с пропитанием для войска плохо, дружины русов ее хорошо разорили, все села вместе с урожаем пожгли. Оттона там не хлебные обозы, а толпы голодающих и бездомных бродяг встретят.

Выслушав гонцов и доглядчиков, князь Белун собрал в своем шатре всех союзных князей и ближних, умудренных годами, поседевших в походах и битвах бояр. Совещались долго, что происходило в шатре, о чем говорили, никто не знал. Окружившие княжескую ставку мечники никого не подпускали к шатру ближе, чем на тридцать шагов. Собравшиеся в стане воины подтягивались к шатру. Все ждали, что скажет старый Белун. Отступление алеманской рати ни для кого уже не было секретом.

Только когда солнце поднялось над верхушками деревьев ближайшей рощи, князь вышел к войску. Со всех сторон послышались возгласы, посыпались вопросы. Белун терпеливо выждал пару минут, затем поднял руку, требуя тишины.

— Вот так-то лучше, — улыбнулся старый князь. — Мы идем на Ратценград, переймем Рыжую Лисицу на гамбургском шляхе.

Со стороны казалось, что огромный воинский стан мгновенно погрузился в пучину хаоса. Кругом сновали люди, снимали шатры, все куда-то бежали, шум, гам, огромный ратный стан выглядел будто разворошенный муравейник. На самом деле войско управлялось железной рукой. Быстро снимались с места, грузили скарб на телеги, ловили лошадей. Князья разослали гонцов ко всем заслонам и засадам с приказом возвращаться в стан.