Ворота есть, но они давненько не открывались. По поросшей травой земле заметно. Достаточно и узкой калитки для входа. Человек или лошадь пройдет, а всаднику обязательно придется спешиться, коли не желает встретиться лбом с перекладиной.

Высокие колья вдоль тропки ко входу с черепами всевозможных зверей не особо впечатлили. И человеческие в самом конце ряда — тоже. Великое дело. И что там за высокой стеной — и не углядеть. Разве на дерево повыше взобраться, но это уж совсем для детишек, кичащихся перед приятелями храбростью. Нормальным приезжим проще постучать по дверям. Что Блор и проделал, повинуясь взгляду.

Пришлось подождать, затем калитка практически без звука открылась, и огромный мужчина низко поклонился. Тот еще тип. Голова величиной с полторы нормальных крепилась к мощному телу практически без шеи. Мускулы даже у не напрягшегося вздулись не хуже обожравшихся змей. Такой запросто бревно из ограды поломает без особых усилий, голыми руками. А курносое лицо — как у ребенка.

В Шейбе такие не встречались, но видеть приходилось и раньше. В Храмах любили сотворить нечто такое с рабами. Со свободными людьми эксперименты ставить не станешь, а вот на безответных всегда с удовольствием. Сделать без разрешения жрецов — и вовсе прямая дорога на костер. Магия вещь опасная, и измываться даже над подневольными не разрешено.

Неизвестно, знал ли он в лицо Николаса и Жаклин, но надо думать, богатая одежда и породистые кони должны произвести правильное впечатление. На свой счет Блор не особо обольщался. Конечно, куртка, отороченная мехом, как и шапка из волчьего меха, достаточно говорили о его ранге, но он-то прекрасно знал, что «сердак» велик, и это заметно.

С чужого плеча вещи. От бывшего лорда достались. Хорошие, качественные, но не по размеру. Не успел поправить и ушить в связи с отъездом. Как вылез с утра, распрощавшись с Шарлоттой, так его и пристегнули к поездке, будто других нет. Ничего не поделаешь, в иных отношениях надо соответствовать. Вид обязан иметь внушительный при сопровождении госпожи.

При виде двора он невольно присвистнул. От такого дома он бы не отказался. Не просто пятистенок, а «пять коней». Понятно, никаких лошадей внутри не держали. Или когда-то так и делали, потому и название сохранилось. Отдельные клети, каждая из которых имеет свою кровлю. Пять четырехстенных срубов со связью между ними, выполненные как единое целое.

Ставили их в разное время, и поэтому крыша на каждом своя, даром что все клети одинакового размера. Из-под скатов крыш на большую длину выступают огромные желоба-водостоки. А сами бревна стали уже черными от времени. Давненько все это построили.