Всё в облике Арктура излучало абсолютную уверенность в собственных силах. Валериан знал, что будь на месте отца любой другой человек, это выглядело бы как высокомерие, но в данном случае это была простая констатация факта.

Широкой и энергичной походкой Арктур миновал строй солдат, которые смыкались за ним в колонну. Валериан заметил в его глазах потрясение при виде Жюлианы. В этом быстро замаскированном взгляде Валериан уловил намек на страх и беспомощность перед тем, с чем его отец не мог справиться с помощью своего внушающего страх интеллекта и силы.

Дед Валериана шагнул навстречу Менгску-старшему, и с неизменной маской дипломата на лице, обменялся рукопожатием с человеком, к которому испытывал гамму эмоций: восхищение, недоверие, гнев, прощение и, наконец, снова недоверие.

— Арктур, добро пожаловать на Умоджу.

— Помню, в последний раз вы сказали мне тоже самое, Айлин, — ответил Арктур. — Тогда вы так не думали, и я подозреваю, что сейчас ситуация мало поменялась.

— Пока ты находишься здесь с миром, тебе рады, — возразил Пастер.

— Всё дипломатничаешь, а, Айлин? — спросил Арктур с тёплой иронией, и повернулся, чтобы поздороваться с Валерианом.

Император подался вперед, раскинув руки, его лицо светилось подлинной радостью.

— Мой мальчик, мое сердце радуется, когда я вижу тебя. Ты хорошо выглядишь, очень хорошо.

— Вполне, отец, — сказал Валериан, обнимая его и с неудовольствием терпя несколько сердечных хлопков по спине. Его отца нисколько не смущали такие дружеские жесты, но Валериан всегда считал их неуклюжими и притворными.

Валериан освободился от объятий, и Акртур повернулся к Жюлиане.

— Если ты посмеешь сказать, что я выгляжу хорошо, то я возьму этот меч и проткну тебя насквозь, — сказала она.

— Я собирался сказать, что рад тебя видеть, — ответил Арктур. — Но ты выглядишь лучше, чем меня уверяли, и это хорошо.

— Я польщена, — сказала Жюлиана, но Арктур, играя роль простого человека из народа, уже пошел дальше, чтобы поздороваться с Чарльзом Виттье и Мастером Миямото. Валериан видел в этом фальшивость и недоумевал, почему другие не замечают. Возможно, он походил на отца больше, чем думал, и был способен видеть всю отцовскую игру, так если бы она была его собственной.

Наконец Менгск-старший вернулся назад.

— Вы все очень дороги мне, друзья мои, и это много значит, — сказал он. — В конце концов, мы вместе прошли через всё это. Поэтому нам однозначно стоило встретиться, в качестве кульминации моего великого триумфа.

Арктур сделал шаг и, положив руку на плечо сына, потянул его за собой, чтобы Валериан встал рядом с ним перед лицом собравшихся зрителей.