Совсем за лесом перестали следить. Буреломы с самой осени ужо не расчищали. Навок, веригов, да шолосов наползло несметное количество под падшие и уже начавшие чернеть да гнить стволы. Раньше то лес сам мог справляться со всякой мелкой нечистью, да только после того как каменный город свалился невесть откуда на их головы, лес потерял большую часть своего волшебства.

Зверье совсем одичало, появились черные каверны. Попади в них что живое и уже почитай что помер — не выберешься, а если и выберешься все одно — помрешь в скорости, иль перекинешься в нечисть какую. Эльфы, лешии да зверье поумнее чуют черные кляксы пятен и обходят далеко стороною, а вот всякая мелочь попадается. Зайцы там, пичуги мелкие, да глупые дикобразы. Запустили лес, ой запустили. Самый дух леса изменился. Сквозь запахи весны явно тянуло отвратительно сладкой гнильцой да тлением.

Не смотря на старость, слух у лешего был словно у юного первогодка, не потеряв остроты с годами, как другие органы чувств. На него то он в первую очередь и рассчитывал. Чуткие уши за версту могли разобрать, как мышь шарится в своей глубокой норке, иль филин устраивается поудобнее в старом дупле, а уж зверье покрупнее, тут уж и говорить нечего.

Охая да покряхтывая старый леший плелся по лесу, тихонько бурча под нос, да жалуясь сам себе на тяжелую жизнь.

Куда же запропастился этот негодный мальчишка? Если его нет на той полянке, то почитай, зря плелся. Если не знать где искать, то не найдешь и за сто лет — так велик лес. Разве что к магии леса обратиться? Подвластна она ему еще, да только трудненько, легче ужо пешочком, не смотря на его старые косточки. В лесу раздался еще один тягостный скрипучий вздох…

Леший вышел на небольшой лужок, уже прогретый солнышком, заросший густой, пахучей и манящей весенней травкой. Запахло мятой. Тепло вдруг разморило, пробралось под шубку, тронуло озябшую шкурку, разрумянило старые морщинистые щечки.

Веки налились свинцом. Глаза будто бы сами собой, помимо воли хозяина начали закрываться, будто бы тянул кто вниз за дряблую кожу век.

Поспать чтоль немного? — подумал леший. А хозяева-то как же? — ведь они велели привести этого сорвиголову как можно быстрее. Еще один горестный вздох… Ну совсем немножечко… ведь ни чего не случится, скажу мол, что искал долго, все ноги истоптал.

Примирившись и уговорившись сам с собой, леший потащился под тень кустика, намереваясь прилечь так, чтобы восходящее солнце разбудило его через часик-полтора.

Все тяжелеющими шагами, старый леший топал вокруг зеленого куста, когда внезапно, прямо перед его носом-сучком, выросла стена из игл дикобраза.