– Кто знает?

– Я не знаю, господин.

Я повышаю тон.

– Кто-нибудь знает, как звали вашего императора?

Ответом служит тишина. Приближённые слуги в сине-красном, помощники Рунаса, столпились у трона, потупив глаза.

– Хорошо. Рунаса – к Кассу. В одну могилу.

Это жестоко. Но нельзя позволять сомнений. Допустивший сомнение хоть раз, допустит его и другой.

Кранас стоит справа от трона. Он горд тем, что сделал. Впрочем, он имеет право.

– Люди, с которыми я пришёл в этот зал?

– Их уже освобождают.

– Вымыть, одеть и привести. И кузнеца Паргаса тоже, если его не освободили до сих пор.

Лжецы. Стая лжецов.

– Да, господин.

Он делает отмашку рукой одному из своих помощников. Тот исчезает.

Знают ли они, что их прежний император не оживёт завтра? Догадываются?

– Тело императора вывесить на ворота замка. Прибить гвоздями, – говорю я.

Завтра народ немного удивится.

И тут я вспоминаю плиту в Чёрных землях. Плиту с давно усохшим мертвецом на ней. Плиту с таинственными знаками.

Император что-то знал. Наверняка. Он слишком долго правил этой страной. Он правил ей ещё тогда, когда Чёрные земли цвели.

– Нет, – я останавливаю Баргота. – Постой.