— Да. Иногда все выглядит так, но в большинстве случаев это просто тупая боль.

Джейк испытал гордость от того, что его голос не дрожал.

Зератул отпустил его. Джейк был уверен, что по неизвестной причине он все еще был разгневан, но случившееся с Джейком каким-то образом отвлекло его. Все еще неспособный ясно думать после приступа боли, Джейк сказал:

— Как я сказал, я знал Рашжагал. Уверен, она — прекрасный лидер.

Зератул отвернулся, и на этот раз Джейк увидел, что он скривился.

— Что не так?

Замара знала, но по странной причине сохраняла молчание.

— Рашжагал… была прекрасным лидером, — ответил Зератул. Боль и скорбь, окрасившие его мысленный голос, ощущались едва ли не физически.

— Что? — переспросил Джейк, обратив внимание на прошедшее время. — Мне жаль… Что с ней случилось?

Зератул не отвечал. В конце концов, он повернулся к Джейку и слегка выпрямился.

— Я убил ее.

Глава 12

Глава 12

Находиться в компании Вартанила оказалось неожиданно приятно. И оказалось для Розмари неожиданностью. Он был молодым и очень нетерпеливым, а обычно именно это сочетание раздражало ее до чертиков. Она считала, что причина этого в том, что обычно молодые и нетерпеливые в любом бою погибали первыми. Расходы подобного рода раздражали ее. Но поскольку Вартанил был протоссом, его импульсивность ощущалась иначе.

Кроме того она была заперта в своих «апартаментах», где совершенно нечем было заняться. Так что им оставалось лишь говорить друг с другом.

Вартанил добросовестно старался читать мысли Розмари только тогда, когда ему было позволено. Она часто ощущала, как он поначалу ловит себя на попытках сделать это, и предположила, что это вполне ожидаемо. В конце концов, она привыкла разговаривать, и ей бы пришлось нелегко, окажись она в ситуации, когда общаться можно при помощи письма. Но Вартанил довольно быстро освоился, и в последнее время совершенно не нарушал ее мысленных границ.

Его жизнь, как он уже упоминал раньше, до прихода зергов была довольно счастливой и лишенной происшествий. Розмари заметила, что мечтательно улыбается, слушая его рассказ о семье и занятиях ремеслом. Прошло уже много, много времени с тех пор, как она видела хотя бы намек на подобный мир. Она подумала, что именно поэтому она оказалась столь восприимчива к наркотикам — они обеспечивали ей своего рода спокойствие, пусть даже это и была дорогостоящая кратковременная ложь.

Когда разговор зашел о ней, она засомневалась.

— Давай остановимся вот на чем. Когда я была моложе, я жила в жестоком мире, так что я быстро научилась поступать жестоко по отношению к другим.