— Уже отпустили, — успокоил я. — Иди с детьми к летающим хижинам.

Она схватила детей за руки и мелкими шажками двинулась к вертолётам. А из толпы выдавливалась другая женщина, тоже поседевшая, хотя и не такая морщинистая, как Шели. Её можно было принять не за младшую, а за старшую сестру тридцатилетнего Сара. И за её спиной ещё кого-то двигали между людьми. Жутковатое зрелище: тихо бурлящая толпа, выдавливающая из себя людей одного за другим.

— Вот Зи-и! — Цах показал пальцем на вторую женщину. В его жесте мне почудилось какое-то неожиданное злорадство. Будто за что-то он был обижен на неё, и теперь настал час возмездия. Может, чем-то когда-то она не угодила ему?

Я опросил её на языке купов:

— Ты Зи-и? Сестра Сара?

— Сестра Сара, — тупо повторила она. Однако поинтересовалась: — Ты из племени купов?

— Купы послали меня за тобой, — ответил я.

Она посмотрела на меня тусклыми глазами с полуопущенными веками, и мне показалось, что она этому не верит. Да и не мудрено!

— Хочешь вернуться в свою хижину? — спросил я. — Сар ждёт тебя.

— Хочу вернуться, — так же тупо повторила она. И сама понуро побрела к вертолётам. Как пришибленная. А из толпы за нею с плачем кинулась девочка лет пяти-шести, уцепилась за меховую юбку матери, и они остановились между машинами, рядом с Шели и её детьми. Крошечная кучка людей образовалась на равном расстоянии от трёх машин. Будто искала среди них защиты.

Я подошёл к Вуку, впервые погладил его по плечам и тихо сказал:

— Ты поступил как мудрый и добрый вождь, Вук. Сыны неба не забудут этого. Купы и ту-пу — тоже.

Он ответил неожиданно и так же тихо:

— Я скоро уйду к предкам. Не обижай моё племя.

Мне стало жалко его. Тоже впервые. И я пообещал:

— Передам твою просьбу всем сынам неба.

Теперь оставалось загнать Полкана под пилотское кресло, поднять в вертолёт женщин и детей, попрощаться с друзьями. Они пойдут на восток, я — на юг.

— Твои аппетиты растут в геометрической прогрессии, — сказал Джим, пока мы шли от хижин к вертолётам. — Вчера ты говорил об одной женщине. Сегодня увозишь двух. Скоро бедным урумту опять будет не хватать дам.

— Помогу им добыть эту ценность у людоедов. — Я вздохнул. — Там отдают красотку за оленью ногу. А у меня карабин без дела. Постреляю оленей, обеспечу обменный фонд.

— Оленей жалко! — заметил Джим. — Это на твоём материке ещё не запретили охоту…