— Если честно, то я надеялся, что вы передумаете.

На щеках Маргарет полыхнул румянец, а глаза заблестели и ожили. Неожиданно она подошла еще ближе и спрятала лицо на моей груди.

— Карим, пойми, мне страшно! Очень страшно. Боюсь людей и этого проклятого Нового мира. Поверь, никогда не хотела здесь жить. Он мне чужой, и я здесь чужая. Понимаешь?

Она говорила быстро, словно боялась, что я перебью и разрушу это хрупкое чувство покоя и защищенности.

— Я хочу обратно. Хочу жить среди людей, которые не спят в обнимку с оружием. Хочу видеть милые моему сердцу города. Карим, я хочу в Париж! Хочу пить кофе в небольших ресторанчиках на бульваре Монпарнас. Хочу кормить голубей на Вандомской площади… Хочу жить и не бояться выстрела в спину.

— Марго…

— Не перебивай меня, Карим! Я хотела сказать… предложить. Едем со мной? Вместе. Я понимаю, это неожиданно. Хорошо, пусть ты меня не любишь… Но неужели у тебя не осталось в Старом Свете людей, которых ты хотел бы увидеть? Людей, которые тебе дороги? Ты же носишь этот проклятый амулет на шее, словно цепляешься за вчерашний день!

— Амулет — всего лишь память, — сказал я, — память о молодости.

— Это твоя связь с миром, оставшимся то ту сторону Ворот. Ты его не забыл, и он тебе дорог! Признайся! Давай вернемся. Найди силы и помоги мне перестать бояться людей. Помоги мне — и я обещаю помочь тебе… Вдруг мы еще станем счастливы? Вместе…

— Вы прекрасная женщина, Маргарет. Но то, чего хотите вы, и то, чего хочу я… Увы, у наших желаний нет ничего общего.

— Я предлагаю тебе вернуться в нормальный, человеческий мир!

— В нормальный? Мой мир — здесь.

— Иными словами, — она посмотрела куда-то в сторону, — ты остаешься?

— Конечно.

— Мне очень жаль… — Несколько секунд Маргарет молчала, нервно покусывая губы. — Ты не оставляешь мне выбора.

— Выбор есть всегда. Оставайтесь — и, может, ваши мечты станут нашими, — сказал я, и она растерялась. Пусть это и было почти незаметно.

— Что ты сказал?

— Оставайтесь, Маргарет. Новый мир слишком велик для одного человека. Для двоих он может стать очень уютным.

— Здесь? Нет… это невозможно.

— Почему?