— А чего это ты решил выпустить птичку из клетки, Эл?

Повернувшись ко мне, он ответил:

— Я пытался убедить его вернуться завтра утром на рассвете. Может, он вернется, а может, и нет… Посмотрим. Времени у нас было не так уж много, и вытянуть нам из него ничего особенного не удалось, но мы успели понять, что язык их чрезвычайно прост. Его зовут Кала, и он из племени Ка. Все его соплеменники носят имена, начинающиеся на «Ка». Например: Кали, Кану или Кахир.

— Вроде как марсиане с их Кли, Лейдами и Сагами.

— Вот-вот, — согласился он, невзирая на то, что марсианам могло бы и не понравиться сравнение их цивилизации с примитивными зелеными аборигенами. — А еще он рассказал, что у каждого члена их племени есть свое дерево.

Я не совсем понимаю, что он хотел этим сказать, но из его объяснений выходило, что жизнь каждого из них каким-то таинственным образом связана с деревом, на котором они должны проводить каждую ночь. Непременно. Я пытался удержать его, но он так рвался уйти, что мне стало его жалко. Он был готов скорее умереть, чем провести ночь вдали от своего дерева.

— Чушь какая-то. — Я улыбнулся от внезапно пришедшей мне в голову мысли. — А должно быть, еще большей чушью это показалось бы Джепсону.

Эл по-прежнему смотрел куда-то в непроглядную тьму, откуда плыли странные ночные запахи и доносились все те же глухие удары, напоминавшие барабанный бой.

— А еще мы узнали, что во тьме обитают какие-то существа, гораздо более могущественные, чем Ка. У них необычайно сильный гамиш.

— Что-что? — переспросил я.

— Сильный гамиш, — повторил он. — Это слово меня просто убивает. Он повторял его снова и снова. Например, он сказал, что у «Марафона» очень сильный гамиш. У меня и у Кли Янга — тоже. А вот у капитана Макналти, по его словам, гамиш так себе. У самих же Ка его и вовсе нет.

— Так это нечто, чего он боится?

— Не совсем. Это скорее благоговение, чем страх. Насколько я смог понять, гамишем изобилует все удивительное или уникальное. У просто не совсем обычных гамиша поменьше. А во всем заурядном гамиша нет ни капли.

— Неплохой пример трудностей взаимопонимания. Получается, что договориться вовсе не так просто, как кажется начальству там на Земле.

— Да, это верно. — Сверкающие глаза Эла переместились на Армстронга, который стоял возле шлюза, облокотившись на пушку. — Сейчас твоя вахта?

— До полуночи — моя, а потом заступает Келли.

Назначать Келли нести вахту у пушки показалось мне довольно глупым. Этот с головы до ног покрытый татуировками тип никогда не расставался с четырехфутовым гаечным ключом и в любой критической ситуации предпочитал пускать в ход именно указанный инструмент, а вовсе не какую-то там новомодную скорострельную восьмиствольную пушку или игольный излучатель. Ходили слухи, что он даже во время венчания не выпускал из рук ненаглядную железку и будто его жена пыталась развестись с ним на том основании, что вышеозначенный предмет действует ей на нервы. Лично же я считал, что Келли — это просто неандерталец, которого волею судеб занесло не в то время.