Ещё раз проверив и перепроверив свой план, я наконец решился.

Отдав несколько предварительных приказов, я, перед тем, как сделать первый, и, может быть, самый рискованный ход в задуманной мной комбинации, попросил Римона о встрече с Леардо.

Тяжёлая это была встреча. Я знал, что она будет тяжёлой, но не мог не пойти на неё. Я надеялся, что хоть чем-то смогу помочь физически и духовно изувеченному мальчишке, и это действительно получилось. Глаза я ему, конечно, не вернул, но мне удалось снять блок в его сознании, поставленный этими уродами, а может, возникший сам по себе, из-за того, что его сознание просто отказывалось воспринимать то, что с ним делали эти нелюди. Так или иначе, мне удалось снять этот блок, из-за которого пацана считали сошедшим с ума. Вернее, удалось не мне, а нам с ним, усилия прилагали оба, и Лео старался никак не меньше, чем я.

Чтобы вернуть его к жизни, я принялся было врать про то, что он сможет увидеть Макса, сможет помочь ему и мне в борьбе со Злом. Я врал, потому что понимал, что пацан обречён, если у него не будет надежды, не будет того, к чему стоит стремиться, ради чего что-то делать, ради чего жить. Но неожиданно понял, что моё враньё может когда-нибудь на самом деле осуществиться. Вполне может. С помощью Макса, конечно. Макс и не такое уже не раз проворачивал. А Леардо был ничуть не менее талантлив, чем Максим, пожалуй, что даже более, намного более.

Так что Леардо наверняка сможет ещё разговаривать со своим другом по телепатическому каналу, сможет увидеть его по этому каналу, наверняка сможет действительно помочь мне, и неизвестно ещё, чья помощь, моя ему или его мне, окажется больше. Если мою идею по использованию силы взгляда ослепленного мальчишки удастся воплотить, то…

Я прервал тогда своё неумеренно смелое воображение, начавшее рисовать мне грандиозные картины. Может, что-то подобное и удастся когда-нибудь сделать, но это – дело будущего, и с моей теперешней задачей никак не связанное. Сейчас надо сосредоточиться именно на этой, ближайшей задаче, на совершении первого, самого сложного и рискованного хода в спланированной мной комбинации. Если этот ход не достигнет цели, всё остальное тоже не будет иметь никакого смысла.

А задача, которую я себе поставил, заключалась в том, чтобы лично встретиться с самим главой официальной церкви этого мира, ихним “Папой Римским”, так называемым “Его Великой Святомудростью”. Встретиться прямо в его знаменитом замке, и для этого самому пойти в одиночку прямо в логово главных своих врагов, оказаться в полной власти у старика с явными садистско-вурдалакскими наклонностями, о жестокости и коварстве которого ходят легенды. Легенды даже в этом мире, совершенно неизбалованном проявлениями благородства и милосердия.