Я сосредоточился на записи семинара. Внимательно всматривался в Ниндзю, пытаясь угадать его характер, привычки. Ведь на том семинаре ему не надо было маскироваться, играть чью-то роль. Там он, скорее всего, был самим собой, не пытался скрыть свою внутреннюю сущность. И эта его сущность была мне очень нужна…

Ловкий мужик, очень ловкий, даже по записи видно.

Снято было не только то, как демонстрирует приёмы японец, но и как пыхтят, пытаясь их повторить, наши мужики. Непросто их повторить, оказывается. Но у Ниндзи получалось очень даже неплохо.

Внимание я обратил не только на боевое умение парня. Ещё я заметил, что Ниндзя вовсе не был жесток, выполняя технику. Не в том смысле, что никого не убивал и не ломал кости, этого, разумеется, и другие не делали. Но другим иногда хотелось сделать это. Некоторые причиняли боль своим напарникам, причём в таких ситуациях, в которых особого практического смысла нет. И видно было, что в реальной ситуации эти мужики только причинением боли вряд ли бы ограничились, наверняка бы и руку сломали, причём сделали бы это, скорее всего, даже и без особой нужды. И уж точно - без всякого сожаления.

Ниндзя – нет. Естественно, он мог тоже причинить при необходимости боль другому, мог и убить, ещё как мог. Это даже и на семинарской записи видно было, решительности было ему не занимать. Но он всегда чувствовал чужую боль как свою собственную, и старательно избегал причинять кому-нибудь лишнюю боль. Даже начиная выполнять технику жёстко и угрожающе, завершал её аккуратно и мягко.

Не только убить, даже причинить кому-нибудь сильную боль могло заставить его только что-нибудь экстраординарное. Без крайней необходимости на это он никогда бы не пошёл. Если я хоть что-нибудь понимаю в людях, Ниндзя начисто лишён был садистских наклонностей.

Я почувствовал досаду. Гораздо легче ловить того, кого ненавидишь. А этому мужику я уже почти симпатизировал. Не ловить бы мне его, а просто за столом вместе посидеть, “за жизнь” поговорить, по пять капель разлить. Наверняка у нас общие друзья есть. Таких, как он, – не так много на свете, и обычно как-то друг с другом они так или иначе связаны.

Вздохнув, я заставил себя отбросить пустые мечты, опять переключился на розыск, вновь как ищейка припал своим носом к его следу.

С записи распечатал несколько стоп-кадров Ниндзи, добавил к ним фотки, сделанные по видеозаписи в больнице, и с этими фотками я разослал помощников по клубам айкидо. А сам заново начал просмотр. Со звуком.

И мне повезло. В один из моментов на семинаре кто-то окликнул Ниндзю, назвал его Олегом.