Настроение Дармана резко взлетело вверх. Это было почти то же, что и оказаться дома. Он взглянул на настенное хроно и попытался прикинуть, сколько сейчас времени в Кириморуте; потом понял, что это бесполезно - он понятия не имеет где тот находится. Да и всё равно, не зная долготы, он не мог этого вычислить.

Все равно попробую связаться. Кто бы ни ответил, он не станет возражать против побудки.

- У нас нет инструкций. - хмыкнул Дарман.

- Может, он шутил.

А может быть, это шутил сам Реде. Трудно было разобраться. Парень впитывал знания и опыт, как губка, и Дарман находил это слегка нервирующим. Он заметил, что говорит то же самое, что когда-то на Камино говорил Скирата, когда он удивлялся тому, как быстро клоны усваивают знания, и как они меняются у него на глазах.

Они растут слишком быстро.

Это голос Сержанта Кэла или мой? И о ком говорю я - о Реде или своем сыне?

По счету Реде, месяц равнялся почти двум годам жизни. Дарман наблюдал, как он проводит процедуру проверки своей ДС-17 - совершенно без той бессознательной легкости, которую дали коммандос Камино годы владения винтовкой. Он хотел бы знать, не значит ли это что Реде будет стареть с той же скоростью. Это была довольно пугающая мысль. Новые клоны были обделены, пожалуй, ещё сильнее, чем поколение Дармана.

Он знал, что Кэл'буир заставил доктора Утан работать над этим. Но он не собирался всерьез на это рассчитывать.

Найнер всё ещё был в душе, а вот Эннен сидел на своей койке, наполовину одетый, в нательный костюм и нижнюю часть брони. Он смотрел на плитки пола. Команде полагалось явиться к 0600 и это не оставляло времени на долгие сборы. Дарман постучал по настенному хроно, привлекая внимание Эннена.

- Давай, встряхнись, нер вод. Есть двери которые надо выбить и сараи которые надо взорвать.

Эннену потребовалось несколько секунд чтобы ответить.

- Ну и зачем? Где мир-свобода и прочая мура, которую нам полагалось увидеть, когда сделаем работу? На кой всё это сдалось?

Дарман понимал, что тому не хватало Брая. Он видел такое и прежде - у других. Им требовалось долгое время, чтобы справиться со своими потерями, и тогда одна смерть - не всегда смерть ближайшего брата, но, как правило, именно она - била по ним достаточно сильно, чтобы сломать их. Эннен сражался три тяжелых, кровавых года рядом с Браем, а сейчас тот погиб.

У Дара и Найнера было к чему стремиться. В текущий момент этого могло не быть рядом, но это было; оно было полно обещаний и возможностей, и он мог это видеть, даже сквозь каждодневную боль от мыслей о том, что Этейн не сможет разделить это с ним.