Я прибавил ходу. Лучом фонаря — во все стороны, как чертов вращающийся стробоскоп. Ответвлений тут и правда было много, притом почти везде вход свободен. Приглашают будто бы. Странно другое. То, что после моей стрельбы тут все еще тихо. Может, все силы Каталова сосредоточены в противоположном крыле, через который нас заводили?

Да хрен с ним, куда бежать?

Посветил на очередной темный прогон. «Переход к административному корпусу», написано. «Вход служебный», уточнено. Не-е, вот туда точно не пойду. Где-то на том краю сидит сам Каталов, окруженный сотней головорезов. Соваться туда надо, когда точно решил, что умереть хочешь методом декапитации. Что мне там цыганка-то? Не от пули, да? Так что лучше держаться от таких вот мест подальше…

Да и оттуда уже орут. Бегут, воины тюремного сумрака, бегут. Дошло наконец-то, что у них тут жареным запахло. Ну, Женька-десантник, коль свидимся на том свете — готовься, выставляться за все это каждый день будешь.

Затаив дыхание, поворачиваю в противоположную сторону. «Переход в производственную зону». Открытый, разумеется. Сквозняк оттуда тянет за собой запах машинного масла и пропитанных солидолом тряпок. Это то, что надо. У здешних эта зона биржей называется, оттуда наверняка есть много выходов наружу. Тем более заградительные перегородки тут просто сложены у стены. Чисто недвузначная подсказка для заблудившегося тягача: тебе сюда, тупица.

Я как раз скрылся за углом, когда по темному холлу за моей спиной заметались лучи фонарей. Вовремя. Прикрыт свой ладонью.

— Где ты приныкался, утырок? Чуш, э! Если ты тут, выползай сам, мож, с ходу пристрелю. Отмажешься.

Та да. Уже иду.

Переход в производственную зону был по сути длинным, затяжным поворотом — полукруглой сырой кишкой, не имеющей ни окон, ни дверей. Лишь инструкции на стенах и предупреждения для конвоиров: провод заключенных осуществлять только в наручниках. Неоднозначно, правда? То ли конвоирам быть в наручниках, то ли заключенным?

Блин, мозгу просто нечего делать, смысловой анализ проводить. Тьфу ты.

Опа, первые признаки первопроходцев. Кровавый след на полу свеж. Посветил фонарем в сторону — есть крупные капли, есть брызги на стене. Кровь еще жидкая, не потемнела даже. Минут десять прошло, самое большее. Иду вдоль следа. Ох, е-мое! Сразу четверо лежат, безоружные, и ни одной гильзы рядом. Тихо сняли. А что это значит? А значит, что мои новые друзья тут были. Видишь, отметились.

Да я чертов следопыт! Аж сердце веселее в груди застучало. Жаль, нет времени прошмонать их, может, еще чего нарыскал бы?