Винсент натянуто улыбнулся:

— Репортаж ты все равно не снимешь, а я буду плохо соображать, зная, что подвергаю твою жизнь опасности.

И не дав ей больше произнести ни слова, после короткого поцелуя, он буквально запихнул ее в переходный отсек.

Но вот взгляд в очередной раз уперся в голограмму боя, где разноцветными значками были обозначены свои и чужие корабли. Он, наконец, увидел призрачную возможность спасения, но она была сопряжена с таким риском, что его снова чуть было не одолели сомнения.

— К черту!

— Что вы сказали, господин адмирал?! — вскинулся агент Чемберлен.

— Ничего… Скажите, полковник, вы боитесь смерти?

— Раньше всегда считал, что нет, — ответил после некоторой паузы комитетчик.

— Я тоже раньше так считал…

С этими словами адмирал Силаев взял специальный карандаш и, погрузив его в голограмму, стал вести линию от метки своего старкрейсера «Нергал» прямо в самую гущу противника.

— Вы знаете, за счет чего зачастую выигрываются битвы, полковник?

— Мужество солдат?

— В какой-то степени, — согласился Винсент, продолжая вести желтую линию в голограмме. — Но не только это.

— Тогда за счет чего?

— Неожиданные решения, полковник… Дерзкие и неожиданные решения.

До агента Чемберлена стало доходить, что представляет собой эта проведенная от руки желтая линия в голограмме — боевой курс корабля.

— Это же самоубийство! — указав на нее, воскликнул комитетчик.

— Не кричите так, полковник. Посмотрите на этих людей… Что вы видите?

— А что я должен увидеть? — смутился Джошуа. В таких экстремальных ситуациях он плохо соображал.

— За счет чего они сохраняют свое хладнокровие и продолжают сражаться, выполняя все приказы, когда шансов уже нет?