Распорядитель, поперхнувшийся своей речью, откашлялся и громко спросил:

— Кто вы и по какому праву желаете бросить вызов?

— Меня зовут Наил, я свободный разумный. Я бросаю вызов по праву сильнейшего!

— Вы уверены, что хотите сразиться с презренным рабом?

— Да, я уверен. И этот раб вовсе не презренный. Он будет поблагороднее многих эльсиров, которых я видел в империи!

— Снимите плащ, чтобы все видели того, кто бросил вызов!

Сзади тихо прошуршала падающая ткань. Раздались возгласы зрителей, среди которых преобладало одно слово — дроу. Я вздрогнул, когда понял, что с таким противником, не ограниченным ничем в своих силах, я вряд ли справлюсь. Медленно повернувшись, я разглядел в магическом зрении высокую худощавую, я бы сказал, даже немного хрупкую фигуру. Вот только фигура была ушастой, с явной аурой сильного одаренного, с длинным мечом на поясе и парой кинжалов. Несмотря на видимую хрупкость, было заметно, что через десяток лет это парень превратится в широкоплечую машину убийства. Шуфар рассказывал, как такие молодые дроу крошили на поле боя лучших маннасов эльфов, людей и орков. К тому же, раз этот дроу не в своей стране, значит, он уже считается взрослым и прошел довольно сложную и жесткую подготовку, так как, по рассказам Оргела, дроу никогда не выпускают свою молодежь за пределы границ неподготовленными.

— Здравствуй, Недомерок. Я уже давно хотел познакомиться с тобой. Надеюсь, ты меня не разочаруешь.

— Не могу сказать того же. К сожалению, у меня есть один большой недостаток — я очень ненавижу эльфов!

— Но я же не светлый эльф, я дроу. Так что не стоит меня ненавидеть, — в голосе моего нового противника явно слышалось веселье.

— Мне без разницы, светлый или темный, главное, что ушастый! Так что готовь свои уши, раз захотел познакомиться.

— Ох, какой же ты грубый. А я надеялся подружиться. Знаешь, — голос дроу стал тише и в нем появились шипящие звуки, — мне нравятсся такие молоденькие мальшшики.

— А, я понял. У вас же матриархат! — я громко рассмеялся и повысил голос, чтобы даже на трибунах слышали: — Значит, дома ты был подкаблучником и тебе там не давали, а сюда приехал, чтобы с мальчиками развлекаться тебе никто не мешал, так?!

— Смешно. Я ценю юмор, даже если он такой неприятный для меня, — голос дроу звучал все так же тихо и спокойно. — Но дело в том, что у нас это не запрещается, ведь не каждая женщина подпустит к себе мужчину. Так что многим приходится довольствоваться тем, что есть. Но женщин я тоже люблю.

Вот гад, ититский сын! Он что, специально на больное давит? Как будто знает, что это меня бесит. Нет уж, не дождешься, я буду спокоен, как слон. И как слон пройдусь по тебе, раздавлю тебя, расплющу!