— Все собрались! — удовлетворённо хмыкнул Филатов, скрываясь в тени.

Галереи шли на высоте пяти метров. Внизу, в освещённом чадящими искрящимися факелами зале, горела пентаграмма. В её центре стояли Магистр и Чёрный шаман. В углу стоял стеклянный загон, в котором томились аризонцы и один гасконец. На тронах сидело трое человек.

А вокруг пентаграммы закручивался тёмный вихрь. И «раковину» приоров тянуло к нему, как магнит.

Сомов зажмурился и прошептал:

— К нам стучится большая беда.

* * *

— Знаешь, для кого четвёртый трон Повелителя? — спросил Христан.

— Знаю, — кивнул Домен.

— Правильно. Он для тебя. Так займи своё место. Орден, распавшийся по воле злых сил на две части, воссоединяется. И сегодня произойдёт чудо — цель его будет достигнута. Тысячелетия мы стремились к ней. И сегодня нам, счастливым, избранным, надлежит увидеть краткий и сладостный миг Открытия. А потом — века власти, — речь старика текла, как вода в реке — уверенно, мощно и плавно. Он говорил очень убедительно, но Магистра в этой ситуации что-то смущало всё больше и больше.

— Это великий миг, Магистр Домен, — произнёс Рыцарь Рыжего Пламени.

— Почему в эти камни въелась кровь? — спросил Магистр, кивая на пол.

— Это кровь еретиков, — пояснил равнодушно курчавый.

— Вы казнили в этом зале людей?

— Нет. Мы приносили жертвы, — сказал Христан.

— Мы искали тех, кто больше нравится тангаилам. Мы заручались их помощью, — сказал старик.

— Но человеческие жертвоприношения противоречат правилам Ордена! — воскликнул Магистр.

— Да? — улыбнулся курчавый. — То-то ты скормил нескольких ни в чём не повинных крестьян Чёрному шаману.

— Верно, верно, верно, — затараторил Чёрный шаман. — Они сильны. Они поступают верно!