— С тех пор как ещё в пятом классе я разбил уникальный спектроскоп, никто меня не называл дорогим.

— Всё меняется. Сегодня вы червь, завтра — король.

— Я всё-таки ничего не понимаю. Хотелось бы знать…

— Узнаете всё через несколько минут.

Все здания были облеплены рекламами, ярко сверкавшими в лучах солнца: «Дальний космос — наше счастливое будущее!», «Голосуя за программу «Космик», вы голосуете за прозябание и нищету», «Космик» — ваша надежда». А в небе светилась надпись: «Голосуя за «Космик», вы голосуете за жуткое будущее ваших детей!» Схватка между фирмами «Планета» и «Космик» шла не на жизнь, а на смерть.

За окнами астромобиля проносился город, и Сомус растерянно осматривался. За полгода лечения он отвык от лязга, шума, яркого света и громад зданий. Он пытался сориентироваться, соображая, по каким улицам они едут, и не смог. Да и немудрено: новые здания имели изменяющуюся геометрию: сегодня — шпиль, завтра — спираль или шар на палочке.

— Приехали, — сказал Думдук, когда астромобиль свернул к громадному, похожему на падающую ель зданию. «Отель «Скат-три», — сверкала реклама наверху, — самый фешенебельный отель города».

Их ждали. К астромобилю подошли два монументальных, будто из стали отлитых атлета, походивших на персонажей игры «Укуси меня за хвост». Глаза у них были тусклые, равнодушные, но когда они взглянули на Сомуса, то в них проскочила искорка неподдельного интереса. Атлеты неотступно следовали за гостем в вестибюле, стояли по обе стороны дверей лифта, будто боялись, что тот сумеет каким-то образом открыть автоматические двери и выпрыгнуть на ходу.

Номер, где ждали Сомуса, находился в поднебесье — на триста четвёртом этаже. Старинная мебель, ковры, картины…

Атлеты остались стоять у входа, привычно бросив руки за спины.

Из кресла поднялся мужчина, одетый в чёрный хитон из оптикопластика. Этот материал был очень дорог, и носили его только богачи. Оптикопластик полностью поглощал световые лучи, поэтому казалось, что у этого человека нет туловища. Внешне хозяин номера чем-то походил на Думдука: так же толст, даже чуть поупитаннее, и глаза те же, только ещё добрее, и голос такой же вкрадчивый, только помягче, потише. Он очень походил на персонажа компьютерной игры «Ночь в свинарнике».

— Вы бы знали, Сомус, как я рад вас видеть!

Человек без туловища почти точь-в-точь повторил слова Думдука. Бывший пациент спецклиники вежливо улыбнулся в ответ, чувствуя себя не в своей тарелке. Он понимал, что оказался в центре какой-то авантюры, и внимание этих людей, их вежливость были для него ножом острым. Он подумал, что вскоре всё разъяснится и его, как самозванца, выгонят взашей.