Как можно определить подлинные намерения такого человека?

Найюру вдруг пришло в голову, что, возможно, монахи-дуниане еще более бесчеловечны, чем он думал. А что, если такие понятия, как истина и смысл, вообще не имеют для них значения? Что, если все, что они делают, — просто движения, словно у некой рептилии, ползущей от одних обстоятельств к другим, пожирающей одну душу за другой просто ради того, чтобы пожрать? От этой мысли у него волосы на голове зашевелились.

Они говорят, будто изучают Логос, Кратчайший Путь. Но куда ведет этот их Кратчайший Путь?

На адепта Найюру было наплевать, но вид Серве, которая спала, положив голову на колени Келлхусу, наполнил его несвойственным ему ужасом, как будто девушка мирно покоилась в объятиях какой-то злобной змеи. В его мыслях пронеслось сразу несколько вариантов действий: подобраться в глухой ночи, похитить ее и скрыться; схватить ее, посмотреть ей в глаза так, чтобы достать до донышка ее души, и объяснить, кто такой Келлхус на самом деле…

Но потом все эти мысли уступили место ярости.

Что за трусливые, заячьи мыслишки? Вечно он сбивается с пути, вечно бродит без дороги, путями слабых. Вечно предает!

Серве нахмурилась и пошевелилась, словно ей приснилось что-то неприятное. Келлхус рассеянно погладил ее по щеке. Найюр, не в силах отвернуться, стиснул кулаки.

«Она — ничто!»

Адепт вскоре ушел. Найюр смотрел, как Келлхус увел Серве в шатер. Разбуженная, она была совсем как маленькая девочка: на ногах не стоит, головка клонится набок, губы капризно надуты… Такая невинная!

И похоже, что беременная.

Через некоторое время дунианин снова вышел наружу. Он подошел к костру и принялся тушить его, разбивая палкой догорающие головни. Наконец последние языки пламени исчезли, и Келлхус сделался всего лишь смутным силуэтом, очерченным оранжевым свечением углей у ног. И внезапно дунианин поднял голову.

— Долго ты еще собираешься ждать? — спросил он по-скюльвендски.

Найюр поднялся на ноги, отряхнул пыль со штанов.

— Я ждал, пока не уйдет колдун.

Келлхус кивнул.

— Ну да. Народ ведь колдунов презирает.

Найюр подошел к самому костру, чтобы ощутить резкий жар углей, несмотря на то что дунианин очутился совсем рядом. Хотя вообще-то с тех пор, как Келлхус держал его над пропастью тогда в горах, Найюр избегал приближаться к нему, испытывая рядом с ним странную физическую робость.

«Меня никто не устрашит!»

— Чего тебе от него надо? — спросил он, сплюнув на уголья.

— Ты же слышал. Наставлений.