Он снова взглянул на пергамент, на имя «Анасуримбор Келлхус», все еще ни с чем не связанное, но стоящее в пугающей близости к Консульту. Ахкеймион взял перо, собираясь соединить эти два имени, но заколебался и положил перо на место.

Этот человек, Келлхус, который хочет стать его учеником и другом, он так… так не похож на других людей!

Возвращение Анасуримбора действительно было предвестием второго Армагеддона. У Ахкеймиона ныли все кости от осознания того, что это — правда. А Священная война станет всего лишь первым большим кровопролитием.

Голова шла кругом. Ахкеймион провел онемевшей рукой по лицу, взъерошил волосы. Перед глазами закружились образы его прошлой жизни: вот он обучает Пройаса алгебре, рисуя формулы на песке садовой дорожки, вот он сидит на террасе у Ксина, залитой утренним солнышком, и читает Айенсиса… Все они были так безнадежно невинны, так трогательно бледны и наивны — и абсолютно невозвратны.

«Второй Армагеддон уже здесь. Он уже наступил…»

А он, Ахкеймион, угодил в самый центр бури. В Священное воинство.

Беспорядочные тени резвились и плясали на полотняных стенках палатки, и Ахкеймион понимал с ужасающей отчетливостью, что они затмевают горизонт, что некая неизмеримая фигура незаметно пробралась в мир и уже направила его жуткий бег…

«Новый Армагеддон… Это все-таки случилось».

Но это же безумие! Такого не может быть!

«Но это случилось. Вдохни. А теперь выдохни — медленно. Тебе предстоит бороться с этим, Акка. И ты должен выстоять!»

Он сглотнул.

«Спроси себя: в чем основной вопрос? Для чего Консульту понадобилась эта Священная война? Зачем они хотят уничтожить фаним? Имеет ли это какое-то отношение к кишаурим?»

Поставив наконец нужный вопрос, он ощутил облегчение, но тут же исподволь подкрался другой, ответ на который был слишком мучителен, чтобы его отрицать. Эта мысль была словно ледяной кинжал.

«Они убили Гешрунни сразу после того, как я уехал из Каритусаля».

Он подумал о человеке на Кампозейской агоре, который, как ему показалось, следил за ним. О том, который как будто сменил лицо.

«Значит ли это, что они преследуют меня?»

Быть может, это он и навел их на Инрау?!

Ахкеймион замер и затаил дыхание в рассеянном свете свечи. Пергамент покалывал онемевшую левую руку.

Быть может, он навел их еще и на…

Он поднес пальцы ко рту, медленно провел ими вдоль нижней губы…