— Нет, я тебя не убью, — произнес великан зловеще, уголки губ поползли вверх, обнажились крупные острые зубы. Ассиру снова, как и при первой встрече, ощутил себя мальчишкой.

В черных глазах великана как в зеркале отражалось его лицо: сейчас будто спящее, глаза смотрели из — под полуприкрытых век, рот наполовину открыт, хорошо хоть слюна не течет, как у придурка, наоборот, подбородок горделиво выпирал вперед, как и всегда, хоть что — то не изменилось…

На черной, покрытой неизвестными символами броне Анубрахата играли золотистые блики света, лучи гемерянского солнца ударялись об отполированный до блеска металл, разлетались в стороны яркими брызгами. Великан всмотрелся пристально в лицо Ассира, даже глаза прищурил, чернота внутри них стала еще темней, еще зловещей. Сразу ясно, этот просто так не оставит, настоящий воин, вон сколько за ним гонялся, не отступился, шел по следу как волк.

Ассир, сказал негромко:

— Если решил убивать — убивай, сказать мне нечего. Я поступил, как считал правильным. И будь у мен шанс сделать иначе — ничего не менял бы.

— Но тебе придется, — ответил Анубрахат. — Тебе придется все исправить.

Он всматривался в глаза Ассира с жадным интересом, будто надеялся увидеть там нечто особенное, или может, наслаждался его, Ассира, беспомощностью.

— Я знаю что вы сами затеяли всю игру, — произнес Ассир мысленно. — Аркус успел сказать мне. Так что меня не проведешь. Не знаю кому ты служишь, страж. Но то что тобой движет не желание сохранить порядок мне ясно.

Лицо великана побагровело, в черных глазах вспыхнули злые огни, он медленно, будто против воли, произнес:

— Вот теперь точно убью…

— Если бы мог, убил бы давно, — хмыкнул Ассир.

— Верно, ты умен, я еще тогда заметил — сказал Анубрахат с непонятным оттенком в голосе. — Но у меня есть то, что тебе дорого. Женщина, даже целых две.

— Ты не посмеешь, тварь…

— Сам знаешь, что посмею, — ухмыльнулся великан, в полумраке сверкнули его громадные острые как нож зубы, — кроме того я почти полностью вытер тебя из реальностей. Тебя осталось мало, а сознательных еще меньше.

— Сдвинутые континуумы?

— Что ты можешь знать об этом, червь? — проревел Анубрахат страшным металлическим голосом.

Громадные руки ухватили Ассира под мышки, как игрушку, сверхпрочный полимер прогнулся под пальцами великана, послышался тонкий треск, пластины вогнулись внутрь, будто по ним колотили импульсным молотом. Ассир ощутил, как на него навалилась страшная слабость, будто на грудь положили тяжелую каменную плиту, перед глазами стало красно, а потом и вовсе потемнело.