Убитого легче всего было бы через нижний люк, но его заклинило взрывом. Олег потащил горца через люк механика, попутно думая, как волочь его через поле.

Он уже выбрался наружу сам и наполовину выволок труп, когда услышал хрипловатый, но спокойный и уверенный голос:

— Бог помощь, сосед. Ты чего дохлятину ворочаешь?

Холодея, Олег обернулся.

И умер, умер сразу, умер на месте.

Потому что они стояли за танком — так, чтобы их нельзя было достать со стороны веси. Оба казались грозными, из-за тяжёлых жилетов о наплечниками и круглых шлемов, не касок, скрывавших почти всю голову. Широколицый мужчина с ливневым пулемётом — он говорил — был старше, с усталым и надёжно-уверенным лицом. Второй — года на четыре постарше Олега — держал мальчишку под прицелом автомата, его лицо выражало нервозность и азарт. Новичок. Хобайны. Раньше их тут не было — встало Стрелково поперёк горла, лучших своих прихвостней данваны сюда бросили… Эти мысли вихрем пронеслись в голове Олега, как уже не имеющие к нему отношения. Если даже он успеет (а он не успеет!) выхватить револьвер — выстрелить ему не дадут. И Олег прислонился спиной к холодному, мокрому танковому носу. Странно, непреодолимо захотелось спать. Он зевнул, получилось судорожно…

Старший непонятно посмотрел на мальчика, на полувыпавший из люка труп. Спросил вдруг:

— Брат? Или товарищ?

— Любовник, — зло ответил Олег. (На злость силы ещё оставались, удивительно!). — Стреляй, хватит болтать, — и добавил; — Сволочь, охвостье данванское…

— Он ещё лается! — возмутился молодой. — Шлёпнуть его и делу конец… — он двинул стволом автомата с узкой щелью формировки потока, нажал клавишу спуска (и Олег умер второй раз…), но старший его остановил:

— Погоди… Горец ты? — спросил он Олега.

— Я с Земли, — с вызовом сказал Олег. — Слышали про такую?

— А он? — хобайн кивнул на Милка.

— Горец.

— Значит, друг… Давай, тащи его. И ползи отсюда.

Молодой хотел что-то сказать, но потом пожал плечами и промолчал. Олег внимательно посмотрел на хобайна, сказал:

— Врага надо убивать там, где встретишь. Это закон.

— Славу свою добывай в бою, — ответил хобайн. — Это тоже закон. Зачем убивать безоружного?

— Это за вас другие делают, — не отвёл глаз Олег.

Потом он повернулся и потянул на себя Милка. Он всё ещё ждал выстрелов.