— Это был страшный сон? — тихо спросил Олег, не отрывая взгляда от приближающейся серой стены.

— Нет… Тоскливый одно. Нас-то уж не было, страшно быть не могло. Я в том сне умер — так хуже, чем страшно. Тос-кли-во. Вот что дождь этот… Ты умирал во сне, Вольг?

— Я умирал наяву. И ты тоже.

— Слушай, — Богдан подёрнулся к Олегу, глаза у него были шальные, — а ну как что мы и умерли? Тогда, в плену-то? А часом…

— Прекрати, — Олег почувствовал, как по спине прошла дрожь.

— Так по чести? — настаивал мальчишка. Казалось, ему доставляет удовольствие пугать себя самого.

— И что же это — вир-рай? — спросил Олег. Богдан хмыкнул:

— Высоко летаешь!

— А у тебя выросли зубы… — заметил Олег.

— Жизнь уж такая…

Подошёл Йерикка — сзади, а спереди подошёл дождь. Олег спросил, не поворачиваясь:

— Что там?

— Сейчас будем переправляться.

— Широко тут?

— Сажен сто.

— Господи…

— Вот и я то же сказал — не помогло.

— Ладно, — вздохнув, Олег начал снимать плащ. Йерикка и Богдан смотрели на него в изумлении. Наконец Йерикка спросил вкрадчиво:

— А что это ты делаешь?

— Тьфу! — Олег сплюнул. — Дошёл!