— Да. Возможно, это жестокий вопрос, но зато честный.

— Ты что, не понимаешь?! — воскликнул Ксинем. — Ахкеймион не мертв! Я не прошу тебя мстить за него! Они захватили его, Пройас! Они держат его где-то в Иотии — прямо сейчас! Они обрабатывают его такими способами, каких мы даже представить не можем! Багряные Шпили! Багряные Шпили захватили Ахкеймиона!

Багряные Шпили. Для тех, кто жил в тени Верхнего Айнона, название школы всегда было вторым именем ужаса. Пройас глубоко вздохнул. Бог указал, что важнее…

«Вера делает сильным».

— Ксин… Я понимаю, как ты мучаешься. Я знаю, что ты винишь в этом себя, но…

— Ты — неблагодарный, заносчивый сукин сын! — взорвался маршал.

Он уперся ладонями в стол и наклонился над стопками пергамента.

— Ты что, забыл, сколькому у него научился? Или твое сердце окаменело еще в детстве? Это же Ахкеймион, Пройас! Акка! Человек, который души в тебе не чаял! Который тебя вырастил! Человек, который сделал тебя тем, кто ты есть!

— Не забывайтесь, маршал! Я терплю…

— Нет, ты меня выслушаешь! — взревел Ксинем, грохнув кулаком по столу.

Золотая чаша подскочила и упала набок.

— При всей своей непреклонности, — проскрежетал маршал, — ты должен знать, как это работает. Помнишь, что ты сказал в Андиаминских Высотах? «Игра без начала и конца». Я не прошу тебя штурмовать лагерь Элеазара, Пройас, я просто прошу тебя вести игру! Заставь их думать, что ты не остановишься ни перед чем, лишь бы вызволить Акку, что если его убьют, ты объявишь им открытую войну. Если они поверят, что ты готов отказаться от всего, даже от святого Шайме, чтобы вернуть Ахкеймиона, они отступят. Они отступят!

Пройас встал, стушевавшись перед впавшим в ярость наставником, некогда учившим его владеть оружием. Он действительно знал, как «это» работает. Он должен пригрозить Элеазару войной.

Принц горько рассмеялся.

— Ксин, ты с ума сошел? Ты действительно просишь меня предпочесть учителя детских лет Богу? Предпочесть колдуна моему Богу?

Ксинем выпрямился.

— Ты что, за все эти годы так ничего и не понял?

— Что тут понимать? — воскликнул Пройас. — Сколько нам еще придется говорить об этом? Ахкеймион — Нечистый!

Его охватил пыл убежденности, как будто знание обладало собственной яростью.

— Если богохульники убивают богохульников, значит, мы сэкономим масло и дрова!