Ахкеймион просто не мог представить более серьезного отказа от себя.

Он читал и смеялся над иронией человека, умершего тысячу лет назад, и печально размышлял над претензиями и надеждами, пережившими свое время.

Он сам не заметил, как уснул.

Во сне он видел дракона, древнего, ужасного — и злобного сверх всякой меры. Скутула, чьи лапы были словно узловатое железо, а черные крылья закрывали полнеба. Фонтан огня, извергшийся из пасти дракона, превратил песок в стекло. Сесватха упал на одно колено, чувствуя во рту привкус крови, но голова старого колдуна была запрокинута, пряди седых волос бились на ветру, поднятом драконьими крыльями, и невозможные слова срывались с губ, словно смех. Иглы ослепительного света вонзились в небо…

Но края этой картины скручивались, как будто сон был нарисован на пергаменте, а затем внезапно что-то свернуло пергамент и швырнуло во тьму…

Тьму при открытых глазах… Судорожное, прерывистое дыхание. Где он? Ах да, библиотека… Должно быть, свеча догорела.

Но затем Ахкеймион понял, что именно разбудило его. Его обереги, которые он держал наготове с тех самых пор, как присоединился к Священному…

«Сейен милостивый!.. Багряные Шпили».

Ахкеймион засуетился во тьме, собирая пожитки. Скорее, скорее… Он встал, глядя уже другими глазами.

Помещение, в котором он находился, было длинным, с низким потолком и рядами стеллажей и полок. Незваные гости поспешно пробирались между стеллажей, приближаясь к нему с разных сторон.

Зачем они пришли? За Гнозисом? Знания всегда были объектом алчного вожделения, и, возможно, во всех Трех Морях не существовало знания более ценного, чем Гнозис. Но похищать адепта Завета посреди Священного воинства? Ведь, казалось бы, сейчас Багряных Шпилей должны волновать более насущные проблемы — хотя бы те же кишаурим.

Казалось бы… Но как насчет шпионов-оборотней? Как насчет Консульта?

Они знали, что слухи о текстах Гнозиса приведут его сюда. И знали, что в библиотеке он будет чувствовать себя в безопасности. Кто станет рисковать подобными сокровищами? Конечно же, не собратья-адепты, какими бы недобрыми ни были их намерения…

Ахкеймион понял, что все это необычайно хитрая ловушка — ловушка, в которую попался даже Ксинем. Есть ли лучший способ убаюкать все подозрения адепта Завета, чем подкинуть ему приманку через друга, которому тот доверяет больше, чем кому бы то ни было?

Ксинем? Нет. Этого не может быть.

Сейен милостивый…

Все это происходит на самом деле!

Ахкеймион схватил сумку, ринулся во тьму, врезался в тяжелый стеллаж со свитками и почувствовал, как папирус крошится в пальцах, словно засохшая грязь. Он сунул сумку в груду изломанных свитков. Скорее, скорее! Затем он принялся пробираться к выходу.