А зачем ему лгать насчет дунианина? Все равно он больше не верит, что этот человек будет соблюдать условия их договора…

Тогда во что же он верит?

— Недавно ко мне приходил Саубон, — тем временем продолжал Пройас. — Он обменялся посланиями и даже несколькими заложниками с кианским офицером по имени Кепфет аб Танадж. Судя по всему, Кепфет и его товарищи настолько сильно ненавидят Имбейяна, что готовы пожертвовать чем угодно, лишь бы увидеть его мертвым.

— Карасканд, — сказал Найюр. — Они предложили Карасканд!

— Участок стены, если говорить точнее. На западе, рядом с небольшими боковыми воротами.

— И ты хочешь моего совета? Даже после Анвурата?

Пройас покачал головой.

— Я хочу от тебя большего, скюльвенд. Ты всегда говорил, что мы, айнрити, делим честь, как другие делят добычу. И сейчас ничего не изменилось. Мы перенесли много страданий. Тот, кто войдет в Карасканд, обретет бессмертную славу…

— А ты слишком болен.

Конрийский принц фыркнул.

— Сперва ты плюешь мне под ноги, а теперь заявляешь о моей немощности… Иногда я думаю: может, ты заслужил эти шрамы на руках, убивая не людей, а хорошие манеры?

Найюр почувствовал себя оплеванным, но сдержался.

— Я заслужил эти шрамы, убивая дураков.

Пройас рассмеялся было, но тут же закашлялся. Он повернулся и сплюнул мокроту в чашу, установленную в тени за креслом. Ее медный край поблескивал в неверном свете.

— Почему я? — спросил Найюр. — Почему не Гайдекки или Ингиабан?

Пройас застонал, его передернуло под одеялами. Он подался вперед и обхватил голову руками. Кашлянув, он взглянул на Найюра. Две слезы, следы борьбы с кашлем, скатились по щекам.

— Потому что ты, — он сглотнул, — самый способный.

Найюр напрягся и почувствовал, как в горле зарождается рычание.

«Он имеет в виду, что без меня проще всего обойтись!»

— Я знаю, ты думаешь, что я лгу, — быстро проговорил Пройас. — Но я не лгу. Если бы Ксинем по-прежнему был… был…