— Истины?

— Господин Сарцелл, — пояснил Пройас, — объявил, что у него имеются новости об Атритау.

Найюр уставился на рыцаря, впервые заметив повязки у него на руках и странную сеточку воспаленных линий на красивом лице.

— Об Атритау? Это каким же образом?

— К нам обратились три человека, движимые благочестием, — произнес Сарцелл. — Они клянутся, что один человек, много лет водивший караваны на север и погибший при переходе через пустыню, сказал им, что князь Келлхус никак не может быть тем, за кого себя выдает.

Шрайский рыцарь странно улыбнулся — видимо, ожоги на его лице были довольно болезненными.

— По их словам, суть в том, — неумолимо продолжал Сарцелл, — что у их короля, Этелария, нет наследников. Род Моргхандов вот-вот угаснет, как говорят, навеки. А это означает, что Анасуримбор Келлхус — самозванец.

Тишину нарушила далекая дробь кианских барабанов. Найюр снова повернулся к Пройасу.

— Ты сказал, что они хотят твоей поддержки. В чем?

— Да просто ответь на вопрос, черт тебя побери! — взорвался Конфас.

Игнорируя экзальт-генерала, Найюр и Пройас обменялись взглядами, полными искренности и признания. Невзирая на их ссоры, за последние недели подобные взгляды сделались пугающе привычными.

— Они думают, — сказал Пройас, — что с моей поддержкой смогут предъявить Келлхусу обвинение, не вызвав войны между нашими людьми.

— Предъявить Келлхусу обвинение?

— Да. В том, что он — лжепророк, согласно Закону Бивня.

Найюр нахмурился.

— А зачем тебе понадобилось мое слово?

— Затем, что я тебе доверяю.

Найюр сглотнул. «Чужеземные псы! — бушевал кто-то внутри него. — Коровы!»

На лице Конфаса промелькнула тревога.

— Несомненно, прославленный принц Конрии, — заметил Сарцелл, — не пожелает иметь ничего общего со слухами…