Барни тихо поскрипел зубами. Эта привычка сопровождала у него сложные мыслительные операции.

— Когда? — спросил он.

— Если точно… ноль-двадцать шесть, — ответил Бак, сверившись с таймером. — Свяжитесь с «Прогрессией-С». Получите координаты для прикрытия планеты. Что касается… пока прекратить контакт с противником. Оттянитесь и перестройтесь согласно координатам.

— Ур-р-р-р, — ответил пират. Перекатывающиеся вибрации его голоса вызвали перегрузку линии связи.

— «Повстанец-2», ответьте, — вызвал Бак.

— «Повстанец-2» слушает, — ответила Вильма Диринг.

— «Орел-ведущий», ответьте, — продолжал Бак.

— «Орел-ведущий» слушает, — ответ Вашингтона без паузы продолжил вызов Бака.

— Мы отходим, — объявил Бак, — по приказу Базы.

— Кейн? — спросила Вильма.

— Ты угадала, — подтвердил Бак.

— Точка встречи? — спросил Вашингтон.

— Точка-один у «Спасителя», — сообщил Бак. Это была Космическая свалка, одновременно служившая прикрытием штабу НЗО.

— Приближается внеземной аппарат, на пять минут, — предупредила Вильма.

— Бьем, — отозвался Вашингтон.

Бак лег на курс. Дулитл держался у его левого крыла, словно искал защиты. Мгновенный ответ Вильмы — догадка ее о Кейне — вызвал в сознании Бака нечто вроде беззвучного взрыва. Полковник Вильма Диринг была не просто ведущим пилотом НЗО, следовавшим за Роджерсом, она была ошеломляюще красивой женщиной. И Кейн однажды спас ее жизнь. Хотя их пути и разошлись, Бак опасался, что между ними существует невысказанное взаимное тяготение, хрупкая нить, которой он не имел права разрушить, несмотря на то, что в нем самом росло восхищение этой женщиной. Вильма полностью принадлежала НЗО, она была бойцом, и Бак верил, что в бою она встретит Кейна лицом к лицу без страха. Она уважала способности Бака, если не его жизненную позицию.

Кейн был камнем преткновения, с которым Бак не мог ничего поделать. В конце концов, чувства Вильмы были ее личным делом. Он не мог их изменить или уничтожить, но это вовсе не делало его положение легче. Он с теплотой думал о ее мужественном отказе влиться в тот мир, который ей предлагала РАМ, — мир, в котором ее красота открыла бы ей все двери. Как и он сам, она не выбирала легких путей, отстаивая свое право на собственные ошибки. Они были родственными душами, их сближало чувство независимости, так же как и любовь к приключениям.

— «Стингеры» на двенадцать часов, — предупредил Дулитл.

— Мы их потеряем, — ответил Бак. — Незачем тащить их за собой.

— Мы вне пределов видимости, — возразил Дулитл. — Нам ничего не грозит.