Его грудь под ее щекой вздрогнула от беззвучного смеха.

– Ты молода… Это мир стар.

– Ох, Акка, что мы делаем?

– То, что должны.

– Нет… я не об этом. – Она тревожно посмотрела на его профиль. – Он увидит, Акка. Посмотрит на наши лица и сразу увидит… Он узнает…

Ахкеймион повернулся к ней. Старая боль непрошедшего страха.

– Эсми.

Фырканье лошади, громкое и близкое, заставило их замолчать. Они переглянулись в смятении и тревоге.

Ахкеймион подкрался к вытоптанной дорожке, отмечавшей их путь через заросли травы, притаился за низкой каменной стеной. Эсменет подошла следом. Там оказались всадники – имперские кидрухили, – выстроившиеся длинной цепью на высотах. Мрачные и бесстрастные рыцари смотрели на пламенеющий город. Кони нервно всхрапывали и перетаптывались. Судя по звону оружия, сзади приближались новые всадники – гораздо больше.

Конфас? Но его считали мертвым!

– Ты не удивлен, – прошептала Эсменет, внезапно все поняв. Она наклонилась к Ахкеймиону. – Скюльвенд говорил тебе об этом? Неужели его предательство зашло так далеко?

– Он рассказал мне, – ответил Ахкеймион, и его голос был таким растерянным и исполненным ужаса, что мурашки побежали по коже. – Велел предупредить Великие Имена… Он не хотел, чтобы со Священным воинством случилась беда. Думаю, прежде всего из-за Пройаса. Но… когда он ушел, я мог думать только… только… – Он запнулся, глаза его округлились. – Оставайся здесь. Сиди тихо!

Эсменет попятилась и съежилась, услышав в его голосе приказ. Она прижалась спиной к раздвоенному молодому стволу.

– О чем ты, Акка?

– Я не могу этого допустить, Эсми. У Конфаса целая армия. Подумай, что может случиться!

– Именно об этом я и думаю, дурак!

– Прошу тебя, Эсми. Ты – жена Келлхуса. Вспомни, что случилось с Серве!

Перед глазами Эсменет встала эта девочка, зажимающая рукой рот, словно так можно остановить кровь, хлещущую из перерезанного горла.

– Акка! – всхлипнула она.

– Я люблю тебя, Эсменет. Любовь дурака. – Он помолчал, сморгнул слезы. – Это все, что я сумел тебе дать.