В гуще врагов они излили свою Воду.

Это была жестокая бойня.

Фаним смеялись и осыпали Священное войско стрелами, когда айнрити отступали от берегов Йешимали. Отступление быстро перешло в бегство. Вскоре отряды тидонцев уже мчались врассыпную по полям к обвалившимся аркам древнего кенейского акведука. Всадники останавливались, чтобы подобрать своих пеших танов, и кавалерия противника обрушивалась на них волной. К колдовскому грохоту добавились рокот кианских барабанов и вопли преследователей.

Но стойкие пехотинцы Се Тидонна под командованием Готераса, старшего сына Готьелка, уже собирались под акведуком. С каждой секундой увеличивалось количество копий и разноцветных щитов между ветхими пилонами. Севернее, где акведук переходил в насыпь у стен Татокара, айноны строились в оборонительную позицию. Палатин Ураньянка кричал мозеротам, чтобы те закрыли брешь между ними и тидонцами с помощью нангаэльцев под началом графа Ийенгара. Лорд Сотер бросил своих кровожадных кишьяти в отчаянную атаку с севера.

Поднимая пыль, рыцари Се Тидонна на скаку влетали в строй. Многие пробирались в тыл, потому что нуждались в передышке. Другие же следовали примеру Вериджена Великодушного: он развернул своих рыцарей, издал боевой клич и приготовился встретить натиск язычников под градом стрел.

– Стоять! – кричал Готьелк Ангасанорский. – Ни с места!

Но фаним осыпали их стрелами и расступались. Рыцари Кишьята с выбеленными для боя лицами и заплетенными бородами несли огромные потери. К тому же Кинганьехои хорошо помнил упорство идолопоклонников, ступивших на чужую землю. Еще не вся армия фаним переправилась через Йешималь.

Скоро здесь будет Фанайял аб Каскамандри, владыка Чистых земель, падираджа Святого Киана.

За рынком Эшарса, среди трущоб и путаных переулков, конрийцы преследовали и убивали фаним. Они остановились, лишь когда добрались до широких тростниковых болот, некогда бывших огромной гаванью Шайме. Пройас давно оставил попытки навести порядок или удержать своих людей. Воинами овладело безумие битвы, и он, как это ни печально, понимал их: когда жизнь поставлена на кон, в качестве награды человек получает право на зверские поступки.

В Шайме все шло как обычно.

«Это было не…»

Пройас отстал от конрийцев и вдруг оказался один на темных улицах. Он наткнулся на небольшую рыночную площадь, где рухнувшие стены и карнизы открывали вид на Ютерум. Хетеринские стены темнели среди мерцающих огней, высокие колонны Первого храма вырисовывались в неподвижной синеве. Дым поднимался от подножия холма и тянулся на запад. Его огромное рваное полотно ползло так, как перемещается песок, высыпанный в прозрачную воду. Дым клубами восходил к небесам и смешивался с чародейскими облаками, так что сами небеса казались дымом, растекающимся по огромному плоскому потолку.