Арена становилась все опаснее.

Двигаясь, как он думал, на юг, Олег отметил, что ловушки стали менее изысканными по своей инженерной составляющей, но их количество увеличилось.

Волчьи ямы, некоторые из которых были частично открыты, наверное, животными, которым удалось не провалиться на острые колья внизу и вместе с тем, немного испортить маскировку. Целые поля капканов, с заточенными стальными зубьями, способных с завидной легкостью разорвать плоть и сломать кости одним щелчком хищных челюстей. Одна за одной попались несколько растяжек, подсоединенных к обычным гранатам, спрятанных то в замшелом пне, то среди плотных еловых ветвей. Самыми опасными были едва ли различимые стволы ружей, торчащие из-за кустов, сливаясь с ветками, и управляемые датчиками движений. Разрядить их и прихватить оружие с собой было невозможно: слишком хитрая система переплетенных лесок и умной электроники, которая следила за малейшими изменениями вокруг.

Рассматривая одну из подобных конструкций, Олег подумал, что вряд ли смог бы заниматься чем-то вроде установки смертельных ловушек на арене. Да, работа на Виктим или другую корпорацию имела свои несомненные плюсы, но внутри него все еще были сильны некоторые границы, перейти которые он не мог. Этот переход означал бы полное подчинение новому режиму, а Олег не собирался ему подчиняться. Поэтому он и пришел в состязание. Лучшего способа доказать способность выживать при любых условиях, просто не существовало.

Марго была главным поводом, но с первого сезона, когда они вместе смотрели шоу с открытыми ртами, не в силах поверить происходящему, Олег считал, что эта игра учит лишь тому, что действительно необходимо в новом мире.

По правую руку от него хрустнула палка. Атлет замер, не шевелясь. Его голова была повернута в другую сторону, но пошевелиться сейчас означало выдать себя. Пока он не двигался, плащ скрывал его от любого взгляда, тем более густой кустарник, рядом с заряженным обрезом располагал к этому.

Это точно были шаги. Мягкие, размеренные, неторопливые.

Капелька пота, противным холодным прикосновением, скатилась по виску. Олег не был уверен, что плащ полностью скрывает его, но все равно продолжал притворяться частью пейзажа, а не живым человеком.

Так могла красться только женщина.

Ева?

Столкнуться с ней ему все еще не хотелось. Ее удушающие приемы, которые Ева демонстрировала в клетке, произвели на него серьезное впечатление. Он не потерял уверенности в том, что она способна, на что угодно ради победы, и имеет неплохие шансы на ее достижение. А причина для участия, какой бы она ни была, точно могла дать фору любому другому атлету по степени своего безумия. Внутри нее таилась какая-то особенная злоба, с выходом женщины на арену точно получившая полную свободу.