Пересекать просеку Олег не решился. Делать глупости все же было не в его стиле, поэтому он быстро шел по широкому полукругу вокруг вырубленной поляны на полусогнутых ногах, выставив перед собой заряженный арбалет.

Маленький дикий поросенок с продольными светлыми полосками на спине выскочил из кустов и замер у ног человека.

Олег вздрогнул, тут же наведя стрелу на потенциальную опасность. Но стоило ему осознать, кого он видит перед собой, как тут же захотелось бежать и как можно скорее. Даже в обратную сторону, через поваленные деревья и поле со скрытыми ловушками. Но было уже поздно.

Следом за своим детенышем, перебирая сильными лапами, на открытое пространство вышел вепрь. Это точно был самец: торчащие из пасти острые клыки матовым блеском выделялись на фоне темной шкуры. И зверь явно выглядел недовольным тем, что на его пути появилось какое-то препятствие. Уперев лапы в землю, он поднял голову и, выдохнув длинную струю пара, вот-вот готовый броситься вперед на защиту своего семейства и самого себя, учуяв угрозу.

Первая пущенная стрела пронзила шкуру и застряла где-то в спине вепря, вторая воткнулась ему брюхо. Но этого было недостаточно, чтобы остановиться бросившегося в атаку разъяренного секача.

Возвращаться обратно к режущим сеткам слишком далеко. Лезть на дерево — долго. Оставалось только вступить в бой и попытаться выиграть его с минимальным ущербом для себя.

Олег совсем не хотел убивать животных, но в такой ситуации у него не оставалось выбора. Сам умирать он тоже не собирался.

Задуманный им маневр был опасным, но он позволял выиграть достаточно времени, чтобы довести начатое до конца. Оттолкнувшись одной ногой от мягкой земли и поднявшись в воздух, атлет второй ногой ударил дикого кабана точно в рыло, одновременно подкидывая себя еще выше.

Арбалет свободно полетел на землю, а рука уже сжала ручку топора, когда вепрь затормозил и легко развернулся. Животные, которых знал Олег, так сделать не могли. Но на арене все обитатели были необычными.

Прежде, чем его движение завершилось, и топор был готов вонзиться в плоть, разрывая темную шкуру, секач мотнул головой, откидывая мужчину в сторону.

Струйка крови обагрила листву.

Глубокая рваная царапина протянулась от локтя до середины правого бицепса. Ничего страшного, но боль была адской. Олег даже не нашел в себе сил завыть от горящих нервных окончаний, зато смог подняться и в два шага оказаться рядом с кабаном. Рубанув наотмашь, он рассек его рыло, но зверь, будто не собираясь умирать. Бешено хрюкая, он крутанулся волчком, еще раз опрокинув человека и пнув его сильными лапами. От этого удара, пришедшегося в нижнюю часть живота, у Олега выступили слезы на глазах, пока он катился по земле. И только упершись спиной в сосновую корягу, он понял, что наступила тишина, и больше никто не пытается убить его.