— Какой от него прок, если нас накроет газом?

— Наверное, никакого, — пожал плечами Борис. Он уже шуровал в гранатной сумке.

Чернявая вскинула калаш.

— Отдай или пристрелю!

А ведь может, если не образумить. Один палец лежал на боевом курке, другой тронул спусковой крючок подствольника. И, в общем-то, не важно было, из какого ствола она выстрелит.

— А кто прикроет тебе спину? — напомнил он ей её же слова.

— Сейчас я предпочитаю иметь закрытое лицо.

Резонно… Чернявая смотрела на него решительно, её глаза горели. Девчонка явно намеревалась выстрелить.

Только она этого уже не сделает. Поздно.

— Глянь-ка сюда, подруга.

Взглядом он указал, куда именно нужно смотреть.

Глава 39

Глава 39

Борис уже выложил из подсумка осколочные гранаты (газовые им сейчас на фиг не нужны) и теперь сжимал в руках увесистый металлический цилиндр, помеченный красной линией. Между пальцев торчали шипы-трубки. На блестящем боку топорщилась прижатая скоба. Чеки не было. Чека осталась в подсумке.

— Это фугасная граната, — на всякий случай пояснил он.

Он держал фугаску над противогазом. Если скоба будет отпущена, взрывом разорвёт в клочья и самого Бориса, и противогазную маску.

Возможно, чернявой достанется тоже.

— Пятнистая сволочь! — Она всё просекла сразу. Молодец, сообразительная девочка.

Гладкую скобу он прижимал одним пальцем. Кончиком пальца. Так, чтобы было понятно: вне зависимости от того, что в него всадят — пулю или шприц-ампулу, — палец соскользнёт со скобы.

Это — страховка от глупости и необдуманных поступков. Теперь можно было убеждать чернявую словами.