Ближе к вечеру мы отправились к палатке Гумилева. Он стоял на том, что хочет жить, как в походе, что в гостинице ему тесно и душно. Смеясь, предлагал мне купить палатку и поселиться неподалеку, чтобы мы могли обмениваться визитами вежливости, которые в конце концов окончательно свели бы с ума Фридриха Вильгельма. О Ницше Гумилев отзывался с легкой усмешкой, но без ерничанья. Когда-то его идеи вдохновляли поэта, и он этого не забыл. Нельзя полностью вычеркнуть из жизни прошлое, отречься от него, если ты хочешь остаться самим собой.

Стемнело рано, но сумерки рассеивал свет орбитального зеркала. Мы брели к свалке, почти не встречая на улице людей. Улицы теперь вообще были немноголюдны. Наверное, привычка двадцатого и двадцать первого веков – шататься меж чужих домов без дела – осталась в прошлом. Сейчас дела решались в вирте, на работу ездили в мобилях по прямым струнам, гуляли в специально отведенных для этого местах, но никак не в окрестностях полигона утилизации бытовых отходов.

Странно, но в сумерках ярко-желтая палатка Гумилева не была видна. Николай Степанович не переживал по этому поводу, только поглядывал в сторону холма, немного прищурившись.

Ницше все-таки решил объявить нам войну и уничтожил имущество поэта? До палатки добрался робот-мусорщик? Или ее украли злоумышленники, несмотря на охранные датчики? Ведь на каждый замок найдется отмычка.

Подойдя поближе, мы увидели, что вместо палатки – можно даже сказать, на месте палатки – возвышается темно-серый диск. Я бы сказал, размером с микроавтобус, а человек двадцать четвертого века сравнил бы его с грузовым мобилем большой вместимости.

– Космолет, – прошептал Гумилев, снимая с плеча винтовку.

В тот же момент со стороны свалки раздалась автоматная очередь. Потом закричали по-немецки.

– Вперед! – выдохнул Николай Степанович, устремляясь к воротам.

Ничего не понимая, я побежал за ним. Откуда здесь космолет? Почему стреляют? Что хочет сделать Гумилев?

Бегал Николай Степанович не очень быстро или просто осторожно. Все-таки он был солдатом и даже разведчиком. Правда, служил в кавалерии…

Определенное чувство дискомфорта я испытывал из-за того, что у меня никакого оружия не имелось. Разве что комм – интересно, можно настроить его так, чтобы луч, проецирующий голографический экран, ослеплял противника? Наверняка! Только когда с этим разбираться?

Если Ницше – такая важная птица, нужно дать знать о стрельбе Галахаду. Я включил комм. Точнее, попытался его активировать. Удалось это лишь частично. Комм не ожил. На экране появилось сообщение: «Связи с сетью нет. Магнитное поле превышает допустимые значения».