* * *

– И как вас зовут, любезный? – обратился Гумилев к пленнику. – Кто вы такой?

– Дима меня зовут, – обиженно буркнул парень.

– Дима? То есть Дмитрий?

– Нет. Я Дима Соловей. Автор и исполнитель.

Гумилев нахмурился и обратился ко мне:

– Бредит, что ли?

Мне оставалось только пожать плечами. Убийца, представившийся Димой Соловьем, выглядел довольно жалко. Разбитая физиономия, бегающий взгляд, слежавшиеся волосы. Когда-то они, видимо, были уложены в хорошую прическу, но сейчас от нее остались одни воспоминания.

– Зачем вам понадобилось убивать философа? – спросил я. – Кто вас послал?

Возможно, вопросы были лишними. Не исключено, что Гумилев знал ответы на них, но всегда полезно выслушать информацию из первых рук.

– Мои продюсеры, – ответил Соловей. – Они рассчитали, что это поднимет мою популярность.

– И вы согласились? – брезгливо поинтересовался Николай Степанович.

– А что? – огрызнулся Соловей. – Сами вы кто такие? Мне сказали, что философ живет на помойке один. А тут охрана – два жлоба, гранаты кидают, допрашивают… Я, может, имею право на адвоката!

– Сам ты жлоб, – отчего-то обиделся я.

– Продолжайте, продолжайте, – усмехнулся Гумилев. – Значит, жизнь к вам несправедлива?

– Еще бы! Я знаменитый на всю страну певец, а сейчас в меня гнилыми помидорами кидают. Но я никого не убивал! Вот! Вы сами его пришили… Хотя нет, конечно… Про меня ведь должны узнать, что это я его грохнул! Так что запишите! Застрелил из немецкого автомата как пособника фашистов!

– Запишем, – вздохнул Гумилев. – Стало быть, вы решили убить Ницше, чтобы прославиться? По совету продюсеров?

– Да. То есть нет! Я из идейных соображений.

– Да бросьте вы глупости говорить… И кто эти продюсеры?

– Немцы.