Дальнейшие действия не вызывали у Макса никаких сомнений. Он растянул голограмму по трём векторам, наложил призрачные контуры установки на панораму озера и сразу увидел то, что так долго не мог найти. Золотистый шар покоился у подножия острова Вороний, и раструб его был нацелен точно на урочище Узмень. «Зря старался Хейно, — отстранение подумал Клюев, — засадный полк всё равно бы смёл ливонских спесивцев в озеро. Победу предопределили высшие силы». Он бережно подхватил опалесцирующую сферу, провёл под водой до самого берега бухты и только тут взломал лёд и вытащил её на свет божий. Нешуточный выплеск энергии накрыл Макса с головой, заложило уши, защипало в глазах, волосы встали дыбом. Режимом ожидания здесь и не пахло! Преобразователь сифонил на полную катушку. Раньше всё это впитывала вода, меняя структуру и гася мощность, теперь же ничто не сдерживало поток направленного излучения. Во всех трёх близлежащих деревнях залаяли собаки и заревел скот, а над урочищем поднялась туча воронья. Чтоб тебя! «Интересно, — с замиранием сердца подумал Клюев, — а хватит ли у меня силёнок, чтобы вышвырнуть этот шедевр папиной технической мысли за пределы Сферы?» Медлить с проверкой он не стал. Сосредоточился и мгновенным усилием воли метнул шар в межзвёздное пространство, отследив его до точки финиша, и уже там, за облаком Оорта, разнёс вдребезги. Всё получилось как нельзя лучше. Ни к чему человечеству такие игрушки! Не доросло ещё. А когда дорастёт, они ему и вовсе не понадобятся.

И сразу всё стихло. До такой степени, что Максу показалось, будто он оглох. Не бывает в весенний, солнечный день такой тишины. А вот тут вдруг образовалась. Словно окружающий мир решил почтить минутой молчания безвременную кончину золотого шара. А может, он так радовался избавлению? Клюев постоял ещё немного, вдыхая полной грудью свежий пьянящий воздух озёрных просторов, машинально поправил плащ и решил, что пора возвращаться. Его миссия здесь завершилась.

Нет, всё-таки лето Макс любил больше. Ему нравились разноголосое щебетанье птиц, запахи луговых трав, голубое небо в лёгких барашках облаков — зимой почему-то облака другие, низкие, давящие — стрёкот кузнечиков, холодная ключевая вода в жаркий полдень, да мало ли ещё что. Словом, он предпочитал это время года остальным. Сейчас он с удобством расположился неподалёку от ставшего уже привычным дома и предавался рассеянным размышлениям. Впрочем, вернувшись с Чудского озера и сменив средневековую одёжку на более подходящие безрукавку и шорты, он первым делом проверил родовое дерево. Осмотром остался доволен. Все ветви светились ровно и успокаивающе. Причины дискретности были устранены. И тем не менее он не стал сразу же связываться с Бородиным. Даже родного брата, и того не осчастливил радостным известием. Решил сначала разобраться сам. Во всём. До конца. Итак, что же он вынес из своей одиссеи?