Что же до его сыновей — тут всё гораздо проще. Никита давным-давно пережил момент ярости и страдания, достигнув нехитрого, но крайне необходимого равновесия с окружающим миром. А вот Макса ещё следовало научить этому. И родители произвели на него мягкое воздействие — сначала при инициации, а потом при работе в реальности матери, определив посредником для контактов с сыном группу Ли. Суть воздействия заключалась в формировании жизненной позиции — нельзя считать себя всесильными и беспечными, нельзя заигрываться. Мы все должны твёрдо усвоить эту установку: способности человека, пробуждённые эволюцией, не для того, чтобы жить в своё удовольствие, а для постоянного продвижения по выбранному пути. Остановка подобна смерти… Извините за долгую речь. Слава, у тебя есть, что добавить?

— Пожалуй, нет, — пошевелившись, ответил Ли. — Всё правильно. Может, у кого-нибудь возникли вопросы?

— Вообще-то, мы не услышали почти ничего нового, — выразил общее мнение Кобыш. — О совершенно фантастических возможностях проснувшихся индиго мы и так догадывались. А жизненная позиция у нас давно сформировалась, иначе мы не прошли бы инициации. Не так ли?

— Всё так, — кивнул Монах. — Но лучше повторять истину до тех, пока она без остатка не заполнит сознание. Тогда исключается вероятность ошибки. Мы с вами — всего лишь люди, пусть и достигшие непредставимых для большинства высот могущества. И это далеко не предел. Надо стремиться дальше, постоянно помня — чем больше нам даётся, тем выше становится порог ответственности. Мы все должны пройти через некую инверсию представлений, чтобы изменить своё отношение к миру. К тому же нам значительно труднее, чем детям, у нас нет их замечательных способностей. И понимать их нам тяжело, у них просто абсолютно иное пространство мышления. Но я сильно надеюсь, что нам помогут найти даже не общие точки соприкосновения, а целые поля совместных интересов.

— Кто же, если не секрет? — с откровенным любопытством спросил Женя Седых.

— Да вот братья Реутовы. Или Пысины. Уж не знаю, как они предпочтут себя называть. — Монах искоса глянул на Макса с Никитой. — Они ведь тоже индиго, и даже во втором поколении. Причём вполне взрослые и адаптированные к нашему привычному мировоззрению. Неужели эта простая мысль никому не пришла в голову?

И в третий раз стало тихо, все взгляды скрестились на сыновьях виновника недавних событий.

— А почему же тогда Максик не разобрался с папиными хитростями? — Вопрос прозвучал из уст Клеменса. Биохимик разглядывал бывшего пилота-испытателя так, словно видел его в первый раз.