Мэйсон оскалил зубы.

– Как сладок вкус… – пробормотал он.

– Он любил богиню, – сказал Марцелл Феллу так, словно это объясняло решительно все. – Жуткая, по сути, судьба! Бедняга так и не оправился…

– Она любила меня, – слабеющим голосом прошептал Мэйсон.

Фелл видел многоопытным глазом, что жить тому оставались мгновения.

– Мы все любили тебя, – вздохнул Марцелл. – Ты нас винишь, но все, что мы делали, мы делали из любви.

– Наши земли разорены, на полях – трупная вонь… – Мэйсон встрепенулся, изо рта закапала кровь. – Под мечами врагов пали мириады мужчин и целое поколение молодых женщин. В Городе остались дети, старики да калеки, влачащие нищенское существование. Вот так, значит, боги проявляют свою любовь?

Марцелл устремил взгляд вдаль, очевидно предавшись собственным размышлениям, и не ответил. Некоторое время было слышно лишь слабое свистящее дыхание Мэйсона. Потом оно прекратилось. Марцелл опустился на колени, пощупал живчик у горла…

– Умер.

46

46

Эм сидела на полу, держа руку умирающей женщины. Кажется, это прикосновение имело больше значения для нее, нежели для Индаро: та, судя по всему, ее присутствия вовсе не замечала. Рука была безжизненной и холодной, хотя время от времени девушка вроде бы улавливала глубоко под кожей медленное биение жизненных сил. Эмли и самой двигаться не хотелось, так она вымоталась. Ве́рхом ее надежд и мечтаний было вызволить несчастного отца из подземной темницы. И вот это сбылось… и в одночасье он изменился так, что и узнать стало нельзя. Эмли потерянно следила, как уверенно и властно расхаживал он по широкой площадке: приглядывался к передвижениям противников внизу, советовался со своим войском, отдавал приказания. Он был облачен в доспех, при нагруднике и мече. Эмли смотрела на отца, а видела совсем чужого и незнакомого человека. Эван не отходил от него ни на шаг, слушал своего полководца, давал какие-то советы… На Эмли он даже не взглянул. Девушка словно повисла в пустоте, не нужная никому.

Однако потом Бартелл присел на корточки, чтобы переговорить с Индаро. При этом он покосился на Эм и чуть улыбнулся ей, и его улыбка согрела ей сердце. И тут Индаро открыла рот и произнесла единственное слово, от которого душа Эмли встрепенулась и ожила:

– Элайджа…

– Элайджа был с вами? – удивленно переспросил Бартелл.

Индаро кивнула.

– Эван, ты знал? – Бартелл повернулся к Броглану.

Тот отрицательно мотнул головой.

– Где он? – жадно спросила Эмли. – Он… жив?

– Ранен, – пробормотала Индаро. И указала на двери у себя за спиной. – Там…