Наконец-то Олег почувствовал, что может дышать полной грудью, что теперь может говорить с залом на равных и чувствует, куда повернет мелодия. Это вышло как-то само собой — и опять-таки ничуть не походило на то безумие у Святилища. Скорее ощущение было сродни тому, что он испытал сегодня во время боя с «ифритами» — только ярче, сильнее. Сильнее в шесть раз, усмехнулся Олег, моментально припомнив слова похожего на игуану мага: «Сил этих шесть. А седьмая — это ты, если сумеешь ей стать». Как-то уж очень одно к одному все сходилось, но никакой тревоги по этому поводу он не ощущал — теперь уже не ритм держал его, а он сам, Панин Олег, стал хозяином ритма — и даже мог с помощью своей музыки перекинуться с ребятами… не словами, нет — слова тут были не нужны. Возможно, мыслями?..

«Ну и как вы меня нашли? — быстрым проходом по грифу спросил он, пока Джейн прикрывала его голосом. — Все хором снотворным закинулись?». «Тоже мне, бином Ньютона, — пренебрежительным рокотом отозвался бас. — Тебя по виртуалам искать — никаких колес не напасешься». «Да просто все, — откликнулась барабанная дробь. — Ты вон у Джейн спроси, пока мы зал держать будем». «Не просто, а очень просто, — безмятежно сообщил перелив голоса. — Просто ты мечен пустыней и нами, а мы — мечены тобой и друг другом, так что найти тебя хоть в виртуале, хоть где нам сейчас делать нечего». Странно — на уровне музыки это объяснение не содержало ничего непонятного и казалось вполне закономерным. «Ты бы в реале так объясняла», — ворчливым аккордом ответил Олег. «Олег, там ведь отец в зале? — станцевала Ханна. — Он… Он жив?» «Не знаю», — виновато сыграл Олег. «Не знаем», — хором откликнулись барабан, бас и голос. «Работаем, не отвлекаемся, — тихо напомнила флейта. — Олегу самое сложное осталось, если собьемся — всё». И они стали работать — полностью выкладываясь, во весь рост.

Да, легким это казалось только поначалу. А потом Олег ощутил себя со своей гитарой на самом острие атаки — когда тебе нужно первым подниматься из-за бруствера или, сжимая секиру, преодолевать под ливнем стрел последнюю сотню шагов во главе ревущего клина морских бродяг. Адреналин, криво усмехнулся он. Если и дальше все пойдет в таком духе, дело кончится тем, что я на него всерьез подсяду… впрочем, для этого сначала надо отсюда ноги унести — предварительно выполнив то, что я положил себе выполнить. Но пули из вражеского окопа миновали его, смертельная сотня шагов осталась позади, и он, рыча «запилами» по всему грифу, врезался, ворвался в разрозненный строй чужой пехоты. И тут пришла обратная связь.