Дверь в кают-компанию на "Медузе" почти никогда не закрывалась. Поэтому Эвизу, как бабочку на свет, повлекло именно сюда. Но едва она выглянула из-за поворота — настало время ужасаться, или, по крайней мере, пугаться. На диване, сунув руку под голову и закрыв глаза, валялся Ричард Дагвард собственной персоной. Рубашка на нем была расстегнута, открывая Эвизе широченную повязку закрывавшую часть груди и живота. Не успела Эвиза ретироваться, как Рек открыл глаза. И уставился на нее.

— Доброе утро, — мрачным тоном приветствовал он девушку.

Эвиза уразумела, что шарахаться обратно в коридор поздно. Все равно этот человек — хозяин на корабле и никуда она от него не денется. Он не бросился на нее вчера, и не собирается, судя по нему, бросаться сейчас. Хотя кто его знает…

Рек схватился за спинку дивана и, с некоторым трудом, принял сидячее положение.

— Ты очень кстати, — сказал он, как ей показалось, ехидно. — Я как раз думал, к кому бы обратиться.

Еще немного усилий — и он встал, взял со стола какой-то пакет и шагнул к Эвизе. Та мужественно устояла на месте, так и не решившись на бегство.

— Держи, — он сунул пакет ей в руки.

— Что это?

— РП-24.

— Что? — переспросила она, чувствуя, что аббревиатура ей знакома, но затрудняясь выудить нужное знание из памяти.

— Регенерационная пленка. — Он окинул ее взглядом, словно оценивал, на сколько ей можно доверить ответственное дело. — Сама сделала дырку. Помнишь? Вот теперь и заштопывай!

Она не всё поняла, но на приглашающий жест покорно шагнула внутрь.

— Перевяжешь меня, — пояснил Рек уже более конкретно. И стянул рубашку. — Если есть вопросы — инструкция на упаковке.

Как пользоваться регенерационной пленкой — Эвиза знала. Даже логотип на упаковке оказался знакомый: один из лучших производителей всяческих регенерационных пленок, гелей, пластырей, кремов, эмульсий и тому подобного. Эвиза знала, что все эти средства стоят дорого. На "Счастье Человечества" закупали их только на нужды военных. Остальные граждане могли довольствоваться товаром подешевле и попроще, местного производства.

— Надо снять повязку, — сказала наконец девушка и решившись принялась это осуществлять.

Нельзя сказать, что Рек косился на нее совсем без злорадства. Это была его мелкая личная месть: зрелище предстояло не для слабонервных. Ожог и так никогда привлекательным не выглядит, а когда на нём регенерационная пленка — продукция водорослей подземных бассейнов — картина ещё хуже. Плёнка адсорбировала продукты распада и потому местами набухала. Там, где с неё всасывались антисептические составляющие, она истончалась до такой степени, что иногда просто рассасывалась. При этом она имела свой собственный цвет — буровато-красный — и через 12 часов это существенно оживописывало картину и без того жуткого ожога: он становился гораздо более рельефный и гораздо более красочный, чем на самом деле. Если к этому добавить, что отжившая своё время и наполненная продуктами распада плёнка ещё и свешивалась лохмотьями, то картина будет полной. Как раз это и предстало взгляду Эвизы.