- Похоже теперь мне понятно что ты подразумевал под “секретной информацией”, Энакин. Однако судя по сказанному доказательств все равно нет. Поэтому эти данные могут быть ошибочны. Я уверена мы все равно должны попытаться Мина. - сказала Амидала. Дьявол. Ну не могу я им все карты раскрыть. Это поставит под угрозу всех. Да и не поверят они мне. Какие доказательства им я могу привести? Слова графа? Падме сочтет обычной “дезой”, а Бонтери скорее всего согласится с ней. Они то о ситхах и не слышали никогда.

- Все же соглашусь с Падме. Мастер Энакин ваши умозаключения интересны, но увы доказательств им нет. Нам представилась редкая возможность закончить конфликт. Я думала вы более здравомыслящий человек и не станете прятать за высказываниями о заговорах позицию обычного республиканского военного, видящего другую сторону конфликта только через прицел. - Так они мне не поверили. А Мина похоже посчитала, что я просто как все джедаи храню верность Сенату и не особо размышляю о причинах. Это уже обидно.

- Мина вы считаете что я не хочу закончить войну? Думаете я считаю всех сепаратистов врагами? Между прочим у меня причин ненавидеть Республику куда больше чем у вас. Скажите мне, стоит ли защищать государство за которое воюют не его граждане, а люди лишенные, прошлого, будущего, семьи и даже половины жизни? Скажите стоит ли защищать государство за которое воюют дети, потому что больше некому воевать? Помните, я сказал что Ааргонар был моим назначение после Джамбиима? Битва за Джамбиим была событием как нельзя лучше показывающим истинное лицо Республики. Она влезла в гражданскую войну на планете. В результате все джедаи посланные туда погибли. И это не считать огромных жертв среди клонов. Республика умылась кровью и объявила тотальную эвакуацию. Точку эвакуации с местными лоялистами и огромную армию дроидов с местным спецназом во главе разделял только маленький форпост с кучкой клонов и девятью падаванами, лишившимися учителей. Единственные выжившие джедаи на планете. Молодые парни и девчонки, им бы жить да жить… Четверо из них так и остались лежать в джамбиимской грязи. Троих похоронил, а от одного даже похоронить ничего не осталось. Их лица до сих пор преследуют меня в кошмарах. Поэтому у меня нет причин сражаться за Республику. И войну я хочу прекратить не меньше вашего. Я беспокоюсь о вас и о вашем сыне, что останется сиротой. На моей совести и так много жизней не хочу чтобы была еще и ваша. - обе женщины смотрели на меня с удивлением. Ох чую не подействовала моя исповедь на них.