– Пошел ты! – Нитро замахнулась киянкой. – Чтоб я еще раз!.. Он тут какое-то говно вохает, а я…
– Вохают клей по подвалам, девушка! – воскликнул Шам, уклоняясь от киянки. – Я стартую! Это
– Вообще-то правда говном воняет твой старт, – сказал Кровник.
Шам повернулся к нему:
– Мой отец – царствие ему небесное – разрабатывал это говно половину своей жизни. Полжизни он со своими товарищами стоял на переднем плане советской науки, вычислял пропорции этого говна, потратил годы на то, чтобы вывести идеальную формулу. И теперь его дочь бьет меня за это деревянным молотком по башке, и обзывает его творение говном.
– Да ты задрал уже им швахаться, осел! – она, отчаявшись стукнуть его по голове еще раз, просто швырнула в него киянку. – Ты за прошлую неделю два баллона вынюхал! Хватит уже! Ты уже все мозги себе высушил! Ты наркот! Наркот! Папа его не для тебя, торчка, делал!
– Да!!! Не для меня, торчка!!! – радостно захохотал Шам, и вдруг заорал прямо в потолок: – И слава Богу!!! Для Юры Гагарина делал и остальных героический парней, которых я уважаю всем сердцем!
Шам постучал себя кулаком по левой стороне груди и прокричал в потолок:
– Юра, брат! Под сердцем, братуха! Прости, но если бы не чудо-газ нашего папы – ты, возможно, никогда не стал бы героем!
Шам повернулся к Кровнику и закивал быстро головой:
– Да-да-да, правда-правда! Они бы все бы обосрались бы от страха! А у Гагарина-то сколько причин было обосраться? Ровно столько, сколько негагариных сгорело во всех этих испытательных и пробных полетах до него. Так что с двенадцатого апреля шестьдесят первого года, папин газ входит в стандартную комплектацию космического корабля. Им снабжают каждую ракету. И каждый космонавт очень рад, что этот газ есть. Самое смешное, папа, получивший за свою работу государственную премию, незадолго до смерти признался мне, что просто доработал газ, который использовался на немецких подводных лодках. Подводники, они когда их начинают херячить глубинными бомбами, они ведь ни фига не испытывают позитива по этому поводу. Они находятся в состоянии паники, они теряют надежду на спасение, потом (хоп!) нюхнули газа – и успокоились. Все ништ у чуваков. Все норм. Только немного бомб за бортом повзрывалось – и все. Немцы вовсю всю юзали этот газ во время Второй мировой. А папа просто его доработал. Хотя я считаю, что слово «просто» сюда не подходит.
– Юзали? – спросил Кровник.
– Ну, использовали… – пояснил Шам.
Он, улыбаясь, смотрел на Кровника:
– Я знаю формулу.