— Вас как звать–то? — спросил Сергей.

— Анатолий Воронин, — ответил я. — А почему вы не ответили на мой вопрос? С Татьяной ничего не случилось?

— Не ответил, потому что в комнате жена, а я не хочу материться! — зло сказал Никитин. — И советую вам, Анатолий, больше ее судьбой не интересоваться!

— Но почему? — не понял я.

— Потому что она клиническая дура и вы ей своего ума не добавите! — ответил он. — Этим нужно было заниматься в ее детстве! Она где–то нашла деньги брата и, вместо того чтобы уехать к родителям, осталась в Москве и опять сошлась с тем типом, который ее до этого бросил. Мало того, что сошлась, она вышла за него замуж, потратила на него почти все свои деньги, а теперь он с ней разводится и требует компенсацию за половину квартиры.

— А на каком основании? — спросил я. — По закону…

— Я же вам сказал, что она клиническая дура, — повторил он. — Она подписала брачный договор, потому что такое условие ей поставил хахаль. У простой дуры хватило бы соображения понять, что нацелились на квартиру, а она сама и на фиг никому не нужна! А у этой зачесалось в одном месте, и напрочь отключилось соображение. Ничего, может быть, это и к лучшему. Уедет к родителям в Воронеж, и пусть они там с ней возятся сейчас, если не хотели этим заниматься раньше!

В телефоне послышались короткие гудки, и я вернул его водителю. Вот как чувствовала душа, что Танька что–нибудь отчебучит! Ладно, ума я ей действительно не добавлю, но еще один раз помогу, а заодно заберу кое–что из дома. Но прежде всего нужно было одеться по погоде. Поблизости был большой магазин одежды, туда мы и поехали. Через час я уже ехал домой в другом такси, одетый в светло–серый шерстяной костюм и осенний плащ с капюшоном. Черный костюм я выбрасывать не стал, и сейчас он лежал в саквояже вместе с купленными для принцесс платьями. Когда приехали, я не стал ждать, пока кто–нибудь выйдет, а сразу позвонил по домофону.

— Кого нужно? — неприветливо спросил мужской голос.

— Мне нужна Татьяна Викторовна, — ответил я. — Это по вопросу ее работы.

Он не стал звать Татьяну, посчитав более простым нажать на кнопку домофона. Я вошел в подъезд и пешком поднялся на третий этаж. Наверное, открывший мне мужчина удивился, увидев в такую погоду темные очки, но мне было плевать. Я ни с кем из них сейчас не собирался общаться, поэтому сразу же взял под контроль сначала его, а потом и выглянувшую в прихожую сестру.

— Стойте здесь! — приказал я обоим. — Когда можно будет уйти, я вам скажу.

Я зашел в бывший свой кабинет и, быстро пересмотрев книги на полках, отобрал около двух сотен тех, которые не относились к правоведению. В основном это были очень хорошие художественные книги, написанные в самых разных жанрах. Эту библиотеку я начал собирать еще студентом и не собирался никому ее оставлять. К своим книгам я прихватил женские романы, купленные Татьяной. Плохого она не покупала, поэтому и моя жена их когда–нибудь почитает. Все равно сестра почти никогда не перечитывала книги, да и не потащит она их в Воронеж. В стенном шкафу нашлись большие полиэтиленовые мешки для мусора, которые я заполнил книгами. К ним же отправилась парочка моих личных альбомов с фотографиями и «винчестер» с USB интерфейсом, на который я с год назад скопировал всю свою фильмотеку. Кроме фильмов, там было много других записей, начиная с семейных фотографий и любимой музыки и заканчивая большой подборкой нравившихся мне книг. О том, как всем этим пользоваться, можно было подумать позже. Закончив со сборами, я открыл канал в гостиную и побросал все собранное в черный круг. Я еще не выполнил всего, что запланировал, поэтому закрыл канал и направился устраивать семейные разборки.